Наука и общество   ::   Винер Норберт

В-третьих, оно возвращает исследователя к уже изжившему себя общественному положению ученого-одиночки, или, что то же самое, возводит в идеал одну из самых трагических ситуаций, в которой может оказаться сегодня человек науки, – положение исследователя, вытолкнутого из существующей системы использования знаний и вынужденного либо превратить средства поддержания жизни в средства поддержания своих научных изысканий, либо искать подачки у какого-либо благотворительного фонда. Предлагаемый проф. Винером способ защиты «внутренней жизни науки», если его провести последовательно, привел бы к существенным нарушениям самой этой «внутренней жизни».

Исходной причиной утопичности всех рекомендаций проф. Винера является то, что объективные отношения общественной организации науки (а иногда и собственные содержательные связи знания) изображаются им как личные отношения между людьми, целиком обусловленные их сознанием. В самом деле, зависимость науки от ее практических применений в данном обществе рассматривается Винером как зависимость ученого от администраторов; зависимость поискового, эвристического исследования от определенной, уже сложившейся и апробированной научной ориентации – как личное взаимоотношение представителей различных поколений в науке; следование аксиоматическим постулатам в данной области знания – как культурно-историческая приверженность к ним определенной школы в науке и т. д. В соответствии с этим возможные изменения в структуре общественной организации науки – и здесь особенно отчетливо обнаруживается связь с традициями либерального мышления – рассматриваются Винером как дело воспитания и переубеждения различных агентов научной деятельности. «Хороший организатор, – говорит проф. Винер, – может достигнуть гораздо большего надлежащим выбором людей, чем постоянными приказами. Выбирайте людей, достаточно заинтересованных в выполнении возложенной на них задачи, чтобы их не нужно было подгонять…» Это хорошие пожелания, но это только пожелания. На деле и принципы подбора людей, и способ их конкретного вовлечения в работу, и тип их взаимоотношений друг с другом заданы определенной объективной системой организации в данном обществе, зависит от характера, типа этого общества.

Ученый, замечает далее проф. Винер, «должен оказывать непосредственное влияние на отчуждаемые от него результаты».

В условиях бюрократизации и милитаризации науки в капиталистическом обществе это требование, в общем, носит прогрессивный характер. В тех пределах, где общественное применение научных открытий находится во власти ученых, хотя бы в малейшей степени зависит от их воли, человек науки обязан полагаться на свой личный выбор, на свою совесть, на свое чувство ответственности перед обществом. Нельзя, например, не признать, что отказ восемнадцати ведущих ученых Западной Германии от участия в военных исследованиях является эффективным средством борьбы против милитаризма.

Однако было бы неправильно думать, что контроль над использованием науки может быть делом одиночек, что социальные последствия определенных научных открытий всегда и сразу осознаются их создателями, что «непосредственное влияние на отчуждаемые результаты» возможно во всех случаях, что ученый может воздействовать на социальное использование науки, не выходя за пределы своего кабинета, не включаясь в массовое движение.

Ведь ясно в конечном счете, что единственный способ, каким ученый может непосредственно как личность повлиять на отчуждаемые от него результаты, скажем, военного значения, – это вообще не отчуждать подобных результатов. Надо заметить, что в свое время проф. Винер выдвинул именно такой проект контроля над использованием науки.

Вот что писал об этом проекте акад. Н. Н.