Прыжок ласки   ::   Паттерсон Джеймс

ЕСЛИ ВЫ ВЫЖИЛИ, НЕПРЕМЕННО РАССКАЖИТЕ ОБ ЭТОМ ОСТАЛЬНЫМ».

Мы везли детей в Лортонскую тюрьму в Вирджинию. Сегодня был день посещений, и они могли встретиться со своими отцами. Каждую неделю члены «Союза» привозят примерно полсотни таких детей в разные тюрьмы, где школьники могут повидаться со своими отцами или матерями. Цель этих мероприятий достаточно благородна: мы пытаемся снизить уровень преступности в Вашингтоне на одну треть.

Мне приходилось бывать в тюрьме столько раз, что уже не сосчитать. Начальник Лортонской тюрьмы – мой хороший знакомый. Несколько лет назад я посещал это место так часто, будто сам провел здесь пожизненный срок. Тогда мне приходилось проводить допросы опасного преступника Гэри Сонеджи.

На первом этаже начальник тюрьмы Марион Кэмпбелл выделил большой зал, где мальчики встречались со своими отцами. Эти свидания оставляли большое впечатление в сердце каждого. Люди реагировали на свидания даже острее, чем я мог предположить. Кстати, с теми отцами, которые высказывают желание принимать участие в программе «Союза», его члены проводят специальные беседы. В основном, шаг за шагом, заключенных обучают следующим «премудростям»: как показать свою любовь к ребенку, как выразить чувство вины и ответственности за содеянное, как достичь гармонии между родителем и ребенком, и, наконец, как дать понять своему чаду, что ты готов начать новую, совсем другую жизнь.

Как ни парадоксально, но все мальчики старались и выглядеть, и вести себя «круче», чем они были в действительности. Я даже слышал, как кто-то из ребят сказал: «Ты никогда не принимал участия в моем воспитании, так почему я должен сейчас тебя слушаться?» Все отцы, в противоположность своим чадам, казались мягкими и добрыми людьми.

Нам с Сэмпсоном раньше не приходилось совершать такие поездки в Лортон. Это была наша первая проба, но я уже знал, что приеду сюда снова. В зале почти осязаемо чувствовалась острота эмоций и беспредельная надежда. Выходя оттуда, уже никто не сомневался, что теперь в жизни обязательно наступят лучшие времена. Даже если кто-то из присутствующих и не осознавал этого до конца, то, во всяком случае, они пытались что-то сделать. И в результате в их жизни непременно должны были произойти положительные сдвиги.

Но больше всего меня поразило то, что между некоторыми отцами и сыновьями до сих пор оставалась сильная связь.

Я сразу вспомнил своего сына Дэмона и подумал о том, как нам с ним повезло в жизни. А те, кто сейчас находился в Лортоне, понимали, что в свое время совершили нечто очень плохое. Они просто тогда не знали, как предотвратить то, что все-таки случилось.

В течение почти полутора часов я только прохаживался по залу и слушал. Иногда меня просили помочь, и тогда я выступал в роли психолога и старался быстро решать все возникающие вопросы. Проходя мимо одной небольшой группы людей, я услышал, как отец говорил сыну: «Пожалуйста, передай матери, что я люблю ее и сильно скучаю по ней». После этого заключенный и ребенок обнялись и горько разрыдались.

Один раз, через час после нашего пребывания на территории тюрьмы, ко мне подошел Сэмпсон. Он широко улыбался. Надо заметить, что, когда Джон улыбается, он больше походит на крокодила-убийцу.

– А знаешь что, старина? – загадочно произнес он. – Мне все это нравится. Любая благотворительность – лучшее, чем может заняться любой человек.

– Да я и сам в это уже по уши влип. Между прочим, я дал себе слово еще раз повести этот оранжевый автобус.

– Ты как считаешь, такие вот встречи отцов с сыновьями полезны? – искренне поинтересовался Сэмпсон.

Я оглядел зал:

– По-моему, сейчас им всем хорошо. И это уже замечательно.