Остров привидений   ::   Конан-Дойль Артур

- Кстати, - сказал я, когда мы шли к дому. - Вы мне показывали много хижин ваших туземцев, а между тем, я не видел ни одного из черных.

- Они опять вот на том понтоне, - сказал доктор.

- Да? Но зачем же им тогда дома?

- Прежде они жили в них. Мы поместили их на понтоне до поры до времени; хотим, чтобы они немного успокоились. Негры чуть не обезумели от ужаса, и нам пришлось отпустить их. Только мы с Уокером и ночуем на острове.

- Что их пугает?

- Мы возвращаемся к тому же предмету разговора. Не думаю, чтобы Уокер остался недоволен, если я расскажу вам всю историю. Зачем им держать ее в тайне? Это очень неприятная вещь.

Тем не менее доктор не сказал ничего во время прекрасного обеда, устроенного в мою честь.

Кажется, едва "Гемкок" показался против мыса Лопес, как эти милые люди стали приготовлять свой знаменитый суп из груш, и принялись варить сладкие бататы. У нас было самое вкусное местное меню, какое только можно было придумать. Кушанье подавал "бой" из Сиера-Леоне, великолепный представитель своей расы. Едва я успел подумать, что, по крайней мере, этот малый не поддался общей панике, как он, поставив на стол десерт и вина, поднес руку к тюрбану.

- Другого дела нет, мистер Уокер?

- Нет, кажется все, Мусса, - ответил тот. - Но сегодня мне нездоровится, и я хотел бы, чтобы вы остались на острове.

На лице африканца я увидел признаки борьбы между страхом и долгом.

- Нет, нет, масса Уокер, - вскрикнул он, наконец, - лучше отправьтесь со мной на понтон, сэр. Я вас лучше сторожить на понтоне, сэр.

- Нельзя. Белые не покидают своего поста.

Я снова увидел на лице негра ужасную внутреннюю борьбу; и снова страх одержал в нем верх.

- Не нужно, масса Уокер. Простите... Я не могу сделать так, завтра да... Или вчера... Но сегодня быть третья ночь... И я не иметь мужества.

Уокер пожал плечами.

- Ну, так уходите. С первым же пароходом вы можете вернуться в Сиера-Леоне. Мне не нужен слуга, который бросает меня в ту минуту, когда он мне нужнее всего. Капитан Мельдрем, все это, вероятно, для вас загадка... Если только вы не знаете от доктора, что...

- Я показал мастерскую капитану, но ничего ему не рассказал, - заметил доктор Североль. - Мне кажется, вы больны, Уокер, - прибавил он, вглядываясь в лицо своего товарища. Без сомнения, у вас приступ лихорадки.

- Да, меня целый день знобило, и тяжесть давит мне плечи. Я принял десять гран хинина, и теперь в ушах у меня точно самовар поет. Но я хочу переночевать с вами в мастерской.

- Мой дорогой, я совсем не желаю этого. Вы должны тотчас же пойти и лечь в постель. Мельдрем извинит вас. Я останусь в мастерской и приду к вам, чтобы дать вам лекарство перед первым завтраком.

Очевидно Уокера охватил один из тех припадков перемежающейся лихорадки, которые служат бичом западного берега; его посинелые щеки стали краснеть, глаза заблестели, и вдруг он начал стонать какую-то песню пронзительным голосом человека в бреду.

- Пойдемте, старина, мы уложим вас, - сказал доктор.

Мы отвели Уокера в его комнату, раздели и дали сильного успокаивающего средства; он заснул глубоким сном.

- Теперь он спокоен на всю ночь, - сказал доктор, когда мы вернулись к столу и снова наполнили стаканы. - То у него, то у меня делается лихорадка; к счастью, мы еще никогда не заболевали зараз. Мне было бы неприятно, если бы я сегодня свалился, потому что мне нужно решить одну маленькую загадку. Вы знаете, что я собираюсь переночевать в нашей мастерской?

- Да, знаю.

- Когда я говорю "ночевать", я подразумеваю "сторожить". На острове царит такой страх, что никто из туземцев не остается на берегу после заката солнца. Сегодня ночью я хочу узнать причину ужаса. Прежде туземный сторож спал в нашей бондарне, чтобы кто-нибудь не украл ободьев бочек.