Путешествие с трупом   ::   Сан-Антонио

— Вы немец? — спрашивает офицер.

— Нет, чему очень рад.

Кажется, мои слова доставили ему невыразимое удовольствие. Он улыбается, что, должно быть, происходит с ним не очень часто.

— Француз?

— Нет, швейцарец.

Он немного насупливается.

— Но у меня много друзей во Франции, — торопливо добавляю я.

— Как вас зовут?

— Жан Нико.

— У вас есть документы?

— Разумеется.

Я протягиваю ему липовые бумаги, которые мне дали в Страсбуре, и он их внимательно изучает. — Вы торговый агент? — спрашивает он.

— Да.

— И где вы нашли тот труп?

— В поместье Бунксов, — отвечает за меня сержант.

— Что вы делали в это время в поместье Бунксов?

— Я был не в, а перед поместьем! Справлял нужду, потому что дольше терпеть не мог.

Повторяю то, что рассказал сержанту. Лейтенант слушает и ерошит волосы.

— Странно, странно, — бормочет он. — Что труп может делать у Бунксов?

— Этого я не знаю, — уверяю я. — И кто такие Бунксы — тоже не знаю.

— Вы не знаете, кто такие Бунксы?!

— Понятия не имею.

Он смотрит на меня с недоверчивым видом.

— Бунксы, — объясняет он сочувствующим тоном, — крупные промышленники в угледобывающей области… Неужели не слышали?

Поскольку врать мне не привыкать, я совершенно серьезно отвечаю:

— Нет!



Глава 3



После нескольких новых глупых вопросов и таких же глупых замечаний лейтенант решает связаться с капитаном, который без колебаний звонит майору. Поскольку майор собирается поставить в известность полковника, я говорю себе, что успею хорошенько выспаться, пока дойдут до генерала, и прощаюсь с военными, заверив, что отправляюсь в местную гостиницу, куда они могут прийти утром и взять у меня свидетельские показания.

Хозяин собирается закрывать свою лавочку, когда являюсь я.

Это толстяк с тройным подбородком и взглядом, выразительным, как дюжина устриц.

— Комнату, — прошу я, — но сначала плотный ужин с надлежащим орошением.

Он суетится. Прямо трактирщик из оперетты. Не хватает только вязаного колпака в полосочку.

Он открывает дверь на кухню и начинает орать:

— Фрида!.. Фрида!

Появляется служанка. Симпатичная фарфоровая куколка, пухленькая, как перина, с пышными грудями, светлыми глазками, белобрысая и глупая как огурец.

Я заигрывающе подмигиваю ей, и она отвечает мне коровьей улыбкой.

Хорошее начало. Я никогда не упускаю мимолетную любовь. Я горячий сторонник сближения с массами и сейчас только и хочу сблизить свою массу с ее.

Вы слышали об усталости бойца? Тип, придумавший этот термин, знал психологию отдыхающего воина как свои пять пальцев.

Мои похождения вызвали у меня голод и натянули нервы, как струны. А ничто так не снимает нервное напряжение, как хорошенькая куколка. Не верите — обратитесь к своему врачу.

Фрида приносит мне тарелку ветчины шириной с щит гладиатора.

Я глажу ее по крупу, потому что это обычное обхождение с кобылами и служанками. Хотя оно не совсем соответствует правилам хорошего тона, зато всегда дает хорошие результаты Фрида награждает меня новой улыбкой, еще шире, чем первая.

— Францюз? — спрашивает она.

— Да, — отвечаю я по-немецки. Все гретхен питают к нашим парням особую склонность, а наши парни, даже исповедующие интернационализм, имеют в трусах достаточно патриотизма, чтобы быть на высоте своей репутации.

Назначить этой куколке свидание в моей комнате — детская игра для человека, завалившего в жизни столько девок, что надо нанимать бухгалтера и дюжину секретарш, чтобы их всех пересчитать!

Я проглатываю ветчину, осушаю бутылку и дружески прощаюсь с хозяином.

Через пять минут Фрида скребется в мою дверь. У нее явно свербит. Когда у девчонки свербит, она всегда чешет дверь. Причем дверь мужчины…

Я не заставляю ее ждать.