Прошлое остается с нами   ::   Устюжанинов Владимир

---------------------------------------------

Устюжанинов Владимир

Прошлое остается с нами



Владимир Устюжанинов

ПРОШЛОЕ ОСТАЕТСЯ С НАМИ

Вместо предисловия

Нас, родившихся в 30-х годах, кто-то образно назвал "поколением детей расстрелянных отцов". Прокатившиеся по стране волны репрессий, войсковые операции против японских самураев, штурм линии Маннергейма... И, наконец, Великая Отечественная война множили количество детей-сирот среди моего поколения.

- Безотцовшина, - тыкали в нас пальцами раскормленные бабы - жены работников тыла. Их мужья запасались "бронью", валяясь о ногах руководителей оборонных предприятий и секретарей парткомов. Другие, не получив "бронь", прошивали тело ржавыми гвоздями, вдыхали сахарную пудру, втирали в нанесенные себе порезы слизь, соскобленную с не знавших зубной щетки зубов. Некоторые из них на ночь намертво притягивали бинтами к телу руку, чтобы через какое-то время та высыхала, теряя подвижность. - Безотцовщине и так достаточно, - рассуждал, распределяя собранные американскими рабочими для детей-сирот подарки, сухорукий школьный завхоз - сосед по коммунальной квартире. Вручив от щедрот своих мне и многим другим детям по лыжной шапочке, он приволок домой, несмотря на искалеченную руку, целый ворох одежды. Эту одежду демонстрировала не общей кухне, вертя жирной грудью и большим задом, затянутыми в блестящий американский бархат, его жена, не замечая от при хлынувшего счастья, как тихо капают из глаз женщин горькие вдовьи слезы. Прошло несколько лет, и установившуюся было тишину взорвали залпы Великого освободительного похода под командованием бывшего капитана Советской Армии - маршала Ким Ир Сена. В этой развязанной по соглашению с Кремлем северокорейским режимом мясорубке стали перемалываться жизни моих старших сверстников. Затем были Берлин, Будапешт... Девчонкам - моим сверстницам, чья первая любовь рассыпалась автоматной очередью на каменных улицах Будапешта, расстреляна с "Фантомов" в мрачных джунглях Вьетнама, среди залитых солнцем тысячелетних пирамид фараонов Египта, раздавлена гусеницами танков в песках Синая. Моим друзьям, не шагнувшим из юности, посвящается это короткое путешествие. Путешествие в юность.

***

Последние солнечные дни короткого сибирского лета. Плывут в прозрачном небе увлекаемые слабым ветерком одинокие паутинки, унося маленьких путешественников в неизведанную даль. Пылит за легким "уазиком" с геологическими "крылышками", нанесенными на передних дверцах, проселочная дорога, петляющая по отрогам Кузнецкого Алатау. Воспользовавшись приглашением главного инженера экспедиции, я еду в заброшенный поселок изыскателей, где более 30-ти лет назад начинал свою трудовую деятельность после окончания геологоразведочного техникума. Где-то в середине пути эта дорога поворачивала к лесу, встречавшему одиноких путников небольшой, по сибирским масштабам, рощей. Казалось, что часть деревьев, словно сговорившись между собой, выскочили в веселом хороводе по пригорку навстречу солнцу и пышному разнотравью и так и остались здесь навсегда, венчая эту красоту. Красоту, наполненную пением и щебетанием птиц, разноцветными бабочками, гудящими шмелями и пчелами, перелетающими от цветка к цветку. Маленький ручеек, вытекающий из-под замшелых плит песчаника, терялся под слоем опавшей листвы. Затем, весело журча, выбирался к свету и нес свою прозрачную воду навстречу большой реке. Осенью, когда первый утренний холод сковывал воду ручья тонкой прозрачной корочкой льда, из темноты леса вылетали и садились на ветви деревьев стаи черных красногрудых птиц.