Разговор о Нзерекоре   ::   Беленький Марк

Там совершались обряды у подножия дерева, населенного душами предков. Его-то и помечали насечками.

Каждая более или менее крупная общность людей в дебрях имела свой священный лес, обычно здесь же, поблизости от деревни. В этих лесах находились тайные школы, где юноши обучались разным наукам и магии, где рождались тайные общества и вселяли ужас страшные маски духов и прорицателей. Эти заклинатели -зого - ночью часто перевоплощались в своем воображении в леопардов и крокодилов, а днем занимались обычной работой на кофейных плантациях.

Вскоре после провозглашения независимости Гвинеи священные леса кое-где были объявлены государственной собственностью, и их стали понемногу разрабатывать. Но не в здешних местах. Герзе по-прежнему считали, что, разрушая обитель душ предков, они навлекают на себя страшные кары.

Об этом толковал нам в первый месяц после приезда католический миссионер отец Жозеф. Познакомился Борис с ним так.

Завод в Нзерекоре был расположен в полутора тысячах миль от океана, и оборудование, привозимое из Советского Союза, надо было доставлять из порта по очень ненадежной дороге. Обычно это превращалось в длительное и довольно хлопотливое дело. В одном месте пришлось сделать вынужденную остановку.

Пока советские специалисты ждали, когда же на противоположном берегу им наладят переправу, к грузовику подошел мальчонка-африканец и вежливо осведомился, нет ли здесь инженера. "Есть", - отозвался Борис. Тогда мальчик сказал, что единственный в деревне движок испортился и не может ли мсье посмотреть, что случилось.

Борис охотно согласился. Дизель стоял под навесом рядом с кокетливым одноэтажным домиком, на котором висела вывеска "Католическая миссия Нкомо". Патер в сутане встретил нас у входа. Он приветливо улыбнулся, пожал руку инженеру, отвел к движку.

Починка не заняла много времени. Борис продул засорившуюся форсунку, и движок застучал. Патер заохал: "Браво! Браво! Вот это класс!" Был он молод, лет двадцати пяти, а розовая незагорелая кожа делала его похожим на младенца. Он пригласил Бориса в дом отобедать.

К концу обеда отец Жозеф предложил в знак признательности показать несколько фильмов.

Патер зарядил пленку и продемонстрировал несколько короткометражных фильмов из жизни великомучеников. Были они сделаны топорно. Впрочем, удивляться нечему: оказалось, они отсняты любительским способом в миссионерском училище и будущие пастыри исполняли там все роли.

- Даже женские, - сказал отец Жозеф и неожиданно заразительно засмеялся. Но Брижит Бардо вы там наверняка не заметили!

Борис согласно кивнул. И тут отец Жозеф без перехода сказал:

- Мы с вами трудимся на общее благо здешнего народа. Вы строите мир вещей. А я помогаю познать мир духовный.

Для полемики не было времени.

Уже прощаясь, падре, как бы невзначай, спросил, действительно ли руководители лесозавода намерены вырубать вокруг Нзерекоре форе сакре священные леса?

- Не знаю,- дипломатично ответил Борис.- Необходимо проверить качество древесины в этих лесах... Но при всех обстоятельствах решать будут местные власти.

- Имейте в виду, это восстановит против вас местное население,-сказал отец Жозеф. - Поспешные действия принесут куда больше вреда, чем пользы. Поверьте моему опыту.

Младенческое лицо патера сделалось скорбным. Он как будто жалел нас.

- Специфика... - говорил Борис по дороге. И вот теперь, два года спустя, всплыла она, эта самая специфика...

Старик крестьянин начал что-то с жаром говорить, взмахивая рукой.

- О чем он? - спросил Борис.

- Старый человек говорит, надо уходить, - перевел Якгборо. - Нельзя трогать священный лес. Духи рассердятся.

- Как же лесные жители уйдут, бросив все?!

- Они уйдут, инженер.