Сталин. Трагедия семьи   ::   Пиманов Алексей

За ужином Светлана все время держит в своей руке руку сына и думает, что даже рука Оси изменилась. Все, кроме Ольги, много пьют, чтобы хоть как-то расслабиться. Ольга ни на кого не смотрит, она уткнулась в тарелку и ковыряет вилкой винегрет.

Светлана Аллилуева, «Книга для внучек»:



«Гриша наливает всем водки — потому что вот так встречают сына после семнадцати лет разлуки… Я не пью этот яд, никогда не пила, но тут приходится подчиняться правилам и традициям: нам всем надлежит напиться, лишиться всякого рассудка, плакать горючими слезами, обниматься, целоваться и рыдать друг у друга на плече…

В силу своей образованности мы не можем этого себе позволить, но мы все-таки напиваемся в этот вечер как следует».



Вот такими были первые часы Светланы Аллилуевой и ее дочери на Родине.

Что они будут здесь делать, Светлана никогда толком не знала. Для начала нужно было научить дочь говорить по-русски и определить ее в школу. Несколько дней подряд они ездят по школам и пытаются найти ту, которая понравится Ольге. Это оказывается не таким простым делом. Одна не нравится Светлане, другая — Ольге, а в третьей не хотят видеть внучку диктатора. Где-то в этой суете Ольга знакомится с девочкой из Австралии, которая за короткие мгновения знакомства признается, что мечтает закончить школу, стать переводчицей и уехать из Советского Союза. Ольга не без ехидства передает рассказ матери. Позже они находят решение: Ольга начинает учить русский язык на дому, в номере гостиницы. Кроме того, она постоянно смотрит телевизор, выбирает старые музыкальные советские фильмы.

Светлана занята другим — она ведет переговоры о получении советского гражданства. При этом она хочет оставаться гражданкой США. Ей объясняют, что это невозможно. Препирательства продолжаются довольно долго. В конце концов Светлана пишет заявление так, как ей диктуют. Причина одна — она должна обеспечить дочери сносное существование.

Через три дня выходит указ о принятии Светланы Аллилуевой и ее дочери Ольги Питерс в советское гражданство, еще через день у Светланы отбирают американские паспорта, ее и дочери, и торжественно возвращают их в посольство Соединенных Штатов. С этой минуты дочь и мать преследуют западные репортеры. За Светланой, как когда-то, опять ходит охранник, власти не оставляют ее без своего навязчивого внимания ни на секунду. Все идет как-то наперекосяк. Катя на своем Дальнем Востоке, она не отзывается. С Осей рядом женщина, которую Светлана не хочет видеть.

Элеонора Микоян:

— Она приехала именно в то время, когда Ося должен был защищать диссертацию. Он занимался самой противной работой, составлял библиографию. Мне позвонил Ося и сказало о том, что, мол, мать обижается, а у него просто нет времени на встречи с матерью. Именно в этот период у него не было времени, ведь Светлана приехала, когда ей было удобно...

К Ольге никто из ее вновь обретенных родственников не проявляет особого внимания, о чувствах и речи не может быть. На кладбище к старым могилам прибавились новые — бабуси и племянника, Василия. А вот брат — все еще в Казани, он в ссылке даже после смерти.

Все не так.

Светлана пишет заявление для прессы, чтобы объяснить, зачем она здесь, и ее слова перевирают. К тому же на Светлану начинают просто давить. От нее требуют принятия решений — буквально заставляют переехать жить в квартиру на Спиридоньевке, в совминовский дом, выбрать, наконец, школу для дочери и отправить ее учиться.

«Начать жить» — так это называют люди, которым доверено заботиться о Светлане и ее дочери.

Все, от чего она бежала когда-то в Америку, и все, от чего она бежала из Америки, оказалось здесь, в Москве, в ее родном городе, куда она приехала, чтобы быть рядом с детьми.

Иосиф Аллилуев:

— Отношений не получилось, не сложилось.