Террористы и охранка :: Лонге Ж
Страница: 120 из 121 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕМинута расставания настала 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Но, вполне естественно, такая "свобода от теорий" могла существовать лишь до того времени, пока не наступила пора активной деятельности, и организация была поставлена в необходимость претворить теорию в практику и выработать единую линию действия. Опираясь на крестьянство в целом, на элементе самом по себе неоднородном, эсеровщина пустила свои корни особенно глубоко в кулацкой его части. И когда в 1917 году перед партией стал ребром вопрос о том - "за" или "против" помещичьего строя,-она попала в такое же двойственное положение, как и вся буржуазия в целом: не будучи в теории за сохранение этого строя, фактически партия стала его поборницей. Эта трогательная коалиция и единение с буржуазией и помещичьим классом не могли не явиться одной из причин, приведших к тому водоразделу, который образовал левых и правых эсеров, причем последние, опираясь исключительно на кулацкие элементы в деревне, перешли теперь прямо в лагерь буржуазии. "Великое" шатание логически закончилось в 1917 году благодаря конкретной постановке вопроса в связи с развивающейся революцией. Предательство эсеров стало свершившимся фактом. При наличии таких идеологических основ и отсутствии ясности воззрений особое чреватое по своим последствиям значение получает тот широкий культ личности, который в ущерб понятию о "толпе", о коллективе влечет за собой слепую веру в личность и не оставляет места для контроля над ним. Такое олигархическое начало, как вполне нормальное следствие и явление в партии эсеров, немало способствовало тому, что провокаторы находили себе приют в самой сердцевине организации, развивали свою деятельность, не вызывая ничьего подозрения. Больше того, вера в личность так велика, что, например, раскрытие деятельности Азефа наталкивается на слепое неверие: Савинков уже после раскрытия берет под свою защиту провокатора (впрочем, сам Савинков совершает свое первое предательство, написав свой роман "Конь Бледный"). И когда предательство его устанавливается окончательно, разочарование достигает такой степени, что оно влечет за собой самоубийства среди организации. Такая идеологическая невыдержанность является характерным штришком для психологии "революционера", отчаявшегося в личности. Небезынтересно далее отметить еще одно явление, касающееся тактики эсеровского ЦК, которой он остался верен вплоть до своего громкого процесса в 1922 г. Авторы настоящего труда, касаясь вопроса о казни Гапона, совершенной по постановлению ЦК партии с.-р., как бы мимоходом отмечают, что после приведения приговора в исполнение ЦК отказался от ответственности за этот акт. Сегодня мы знаем то, что было не совсем, быть может, очевидно в то время, а именно, что такая тактика "отказа" представляла собой систему в деятельности, эсеровской партии, и такая трусость и нерешительность лишний раз подчеркивают положение о "шатании" как партии в целом, так и ее верхов, даже тогда, когда речь шла не о принципиально-теоретических вопросах, предоставляя одновременно отдельной личности широчайшее поле для самостоятельной, безответной деятельности. При этом положении не связанный по существу своему ничем со своей организацией, льнущий одним своим боком к буржуазии и целиком с ней связанный по своей идеологии член такой организации в корне своем не может верить в торжество социальной, революции. По своему нутру он должен быть приспешником буржуазии, создавая в конечном итоге то, что Ленин называет революционным авантюризмом. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|