Тесей и Ромул   ::   Плутарх

Не обращая внимания на гнев Нумитора, они стали собирать вкруг себя массу нищих и множество беглых рабов, внушая им мятежнические замыслы и неповиновение властям.

Раз, когда Ромул был занят жертвоприношением -- он был религиозен и умел гадать по внутренностям жертв -пастухи Нумитора неожиданно напали на Рема, который шел в небольшом обществе. В стычке с обеих сторон оказались избитые и раненые; но люди Нумитора одолели и взяли Рема живым в плен. Они привели его к Нумитору в качестве обвиняемого. Тот не решился наказать его лично из страха перед своим суровым братом, но сам явился к нему и просил дать удовлетворение, как брату, и не давать в обиду своим рабам, как царя. Население Альбы выражало свое неудовольствие и считало Нумитора оскорбленным без всякого повода с его стороны. Это произвело на Амулия впечатление, и он отдал Нумитору Рема в его полное распоряжение. Тот взял его с собою, привел домой и, удивляясь фигуре молодого человека, его необычайно высокому росту и силе, которой никто не мог сравняться с ним, глядя на его мужественное лицо, говорившее о его смелой, гордой, не поддающейся горю душе, видя полное соответствие между тем, что он слышал о его делах и поступках, и тем, что он видел, а главным образом, вероятно, по внушению божества, виновника великих дел, -- напал в уме на верный след и спросил юношу, кто он и чей сын, причем говорил тихо и ласково смотрел на него, внушал ему доверие и надежду. Рем, не робея, отвечал: "Я буду откровенен с тобою: ты более Амулия достоин носить корону, - ты выслушиваешь и расспрашиваешь других, прежде чем наказать их, а он выдает их без суда. Раньше мы, близнецы, считали себя сыновьями рабов царя, Фаустула и Ларенции; но, когда нас обвинили и оклеветали перед тобою, когда решается вопрос о нашей жизни и смерти, мы слышим о себе нечто важное. Опасность, в которой мы теперь находимся, покажет, правда ли это. Наше рождение, говорят, покрыто тайной. Еще более невероятные рассказы существуют о нашем воспитании и раннем детстве: нас выкормили те звери и птицы, на съедение которым нас бросили, -- волчица давала нам сосать молоко, дятлы носили нам пищу, когда мы лежали в корыте на берегу большой реки. Корыто это хранится в целости до сих пор. Оно с медными обручами. На нем вырезаны непонятные слова - знаки, которые, конечно, окажутся бесполезными для наших родителей, когда нас не будет в живых".

Судя по его словам и наружности, Нумитор, принимая во внимание его года, отдался радостной надежде, но все же решил переговорить об этом при тайном свидании с дочерью: она все еще находилась в строгом заключении.

VIII. Между тем Фаустул, узнав, что Рем схвачен и выдан, стал убеждать Ромула помочь ему, открыв ему тайну его рождения, -- раньше он только намекал о ней и говорил правду на столько лишь, чтобы братья помнили, кто они, - сам же взял корыто и поспешил к Нумитору, полный страха по случаю создавшегося положения. Он возбудил подозрение в стоявшей у ворот царской страже. Они задали ему несколько вопросов; он не знал, что отвечать, и не мог скрыть корыта, которое нес под плащом. Между стражей оказался один из тех, кому было приказано взять малюток и бросить их. Увидев корыто, он узнал его и вырезанные на нем буквы, догадался, в чем дело, не оставил его без внимания, но рассказал царю и представил пастуха к ответу.

Долгие и страшные пытки сломили упорство Фаустула, однако не вынудили у него полного признания: он объявил, что дети спаслись, но сказал, что они пасут скот вдалеке от Альбы, что он нес корыто Илии, которая, по его словам, часто хотела взглянуть на него и дотронуться, чтобы еще более увериться в спасении детей.