Торговый дом Гердлстон   ::   Конан-Дойль Артур

Ты обещаешь?

- Обещаю, - ответил Джон Гердлстон глубоким голосом. Он встал и нагнулся совсем низко, чтобы расслышать слова умирающего.

Харстон быстро слабел. Он с трудом указал на лежащую на столе книгу в коричневом переплете.

- Возьми ее в руки, - сказал он.

Коммерсант взял книгу.

- А теперь повторяй за мной: я клянусь и торжественно обязуюсь...

- Я клянусь и торжественно обязуюсь...

- ...лелеять и охранять, как если бы она была моей собственной дочерью... - донесся дрожащий голос с кровати.

- ...лелеять и охранять, как если бы она была моей собственной дочерью... - повторил глубокий бас коммерсанта.

- ...Кэт Харстон, дочь моего покойного друга...

- ...Кэт Харстон, дочь моего покойного друга...

- ...И как я поступлю с ней, так да поступит со мной моя собственная плоть и кровь!

Голова больного бессильно упала на подушку.

- Благодарение богу, - пробормотал он, - теперь я могу умереть спокойно.

- Отврати свои мысли от суеты и праха этого мира, - сурово сказал Джон Гердлстон, - и устреми их на то, что вечно и не подвластно смерти.

- Ты уже уходишь? - грустно спросил больной, увидев, что коммерсант взял свою шляпу и палку.

- Да, я должен идти. У меня в шесть часов свидание в Сити, на которое я не могу не явиться.

- И у меня свидание, на которое я не могу не явиться, - прошептал умирающий со слабой улыбкой.

- Я сейчас же пошлю к тебе сиделку, - сказал Гердлстон, - прощай.

- Прощай. Да благословит тебя бог, Джон.

Крепкая, сильная рука здорового человека на мгновение сжала ослабевшие горячие пальцы больного. А потом Джон Гердлстон тяжелым шагом спустился по лестнице, и на этом закончилось последнее прощание друзей, чья дружба длилась сорок лет.

Коммерсант явился на свое свидание в Сити вовремя, но задолго до того как он добрался туда, Джон Харстон отправился на то последнее ужасное свидание, вестник которого - Смерть.

ГЛАВА II

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ A LA MODE*

______________

* По моде (франц.).

Было пасмурное октябрьское утро. Со времени вышеописанных событий прошло несколько недель. Сумрачный городской воздух казался еще более сумрачным сквозь матовые стекла конторы на Фенчерч-стрит. Гердлстон, такой угрюмый и серый, словно он был воплощением осенней погоды, склонился над своим столом красного дерева.

Перед началом дневных трудов он отмечал в развернутом перед ним длинном списке биржевые курсы тех товаров, в которые были вложены капиталы фирмы. В кресле напротив него сидел, развалясь, его сын Эзра: лицо молодого человека несколько опухло, а под глазами виднелись темные круги, потому что он веселился почти до утра, а теперь расплачивался за это.

- Фу! - воскликнул его отец, с отвращением оглядываясь на него. - Ты уже пил, хотя еще только утро.

- По дороге в контору я выпил коньяку с сельтерской, - равнодушно ответил Эзра. - Нужно же было взбодриться.

- Молодому человеку твоих лет вообще незачем взбадриваться. У тебя прекрасное здоровье, но не следует подвергать его таким испытаниям. Ты вернулся, должно быть, очень поздно. Я сам лег спать почти в час.

- Я играл в карты с майором Клаттербеком и еще кое с кем. Мы засиделись допоздна.

- С майором Клаттербеком?

- Да.

- Мне не нравится, что ты так много времени проводишь в обществе этого человека. Он пьет, играет в азартные игры - такое знакомство не принесет тебе пользы. Какую пользу он принес самому себе? Поберегись, а не то он тебя оберет! - Но, взглянув на смуглое хитрое лицо сына, коммерсант почувствовал, что подобное предупреждение излишне.

- Не беспокойтесь, отец, - обиженно ответил Эзра. - Я уже достаточно взрослый, чтобы уметь выбирать друзей.

- Но зачем тебе такой друг?

- Мне нравится знакомиться с людьми, принадлежащими к этому классу. Вы преуспевающий коммерсант, отец, но вы... Ну, в обществе вы мне особенно помочь не можете.