У нас было две войны   ::   Солонин Марк Семёнович

В перестроечные годы что-то было обнародовано, однако основная документация о Великой Отечественной до сих пор не рассекречена, хотя гриф секретности по всем законам истек еще 30 лет назад. Это абсурд вообще-то: засекречен даже текст (!) советских листовок, которые разбрасывали над немцами. Архивы превратились в личную коллекцию руководства Минобороны, причем иногда кое-что из архива просачивается на Запад и публикуется там. Это же касается и трофейных документов вермахта. Засекречена также вся предвоенная документация — в противном случае никакой полемики вокруг скандальной книги Суворова не было бы.

Таким образом, историкам-энтузиастам приходится восстанавливать историю войны, как динозавра по его останкам. И чуть ли не по костям, извините за кощунство.

Слава богу, живы еще ветераны. Большинству из них уже за 80, но среди них много людей в здравом уме и твердой памяти, Бог дал им крепкое здоровье.

Их надо расспрашивать, пока они не ушли от нас. Но их надо правильно спрашивать. Наши ветераны, привыкшие к встречам с пионерами в красных уголках, как правило, начинают рассказывать о войне клишированным, суконным языком политпропаганды — не будем их судить, их так приучили. Но если ты убедишь их, что тебе нужна правда, а не пересказ книг, они раскрываются. И тогда начинаются совсем другие «рассказы»… А дальше нужно сопоставлять, систематизировать услышанное и делать собственные выводы.

В чем же для нас главный урок 41-го года? Чему он нас учит? Никогда эта простая мысль не была так ярко проиллюстрирована, как в начале войны: воюют не танки, а танкисты. Не самолеты, а летчики. Не пушки, а артиллеристы. Государство, которое заботится о своей боеспособности, должно думать прежде всего о людях, из которых состоит армия. Материальное превосходство ничего не дает, если государство не уважает людей, если человеку нечего защищать и не за что умирать. Есть и второй урок 41-го года, менее очевидный и парадоксальный: тоталитарный режим не способен создать порядка. Так называемый железный сталинский порядок — миф. Июнь 41-го года ярко продемонстрировал, что наиболее уместным выражением о том времени было бы — «сталинский бардак»: режим не только не смог создать мотивации, но не способен был даже обеспечить простой канцелярский, казарменный порядок.

22 июня — это лакмусовая бумажка, символ хрупкости и слабости тоталитарного режима. А у нас до сих пор думают, что демократия и права человека — это способ разрушить державу, расшатать ее. Все обстоит ровно наоборот.

Строго говоря, нужно наконец понять, что у нас с 41-го по 45-й была не одна, а две войны. Совершенно разные войны. Это потом уже позорная и героическая, Отечественная, усилиями пропаганды были слиты в одну.

Просто фашистский режим оказался еще более жестоким, чем советская власть.

Сталину достался именно тот противник, с которым он мог справиться: еще более бесчеловечный, бесконечно далекий от представлений о гуманизме и правах человека. И поэтому Отечественную войну, которая началась примерно на рубеже 1942 — 1943 годов, действительно выиграл народ, который, однако, воевал и погибал не за усатого и не за мировую революцию, а за себя, мстя за погибших в плену товарищей и замученную гитлеровцами семью. И не благодаря, а вопреки режиму дошел в 45-м до Берлина.