В лесах (Книга 1, часть 2)   ::   Мельников-Печерский Павел Иванович

- Что-о-о?.. Что ты сказала?..- быстро подойдя к ней, закричала мать Виринея.

- На Ефрема Сирина по деревням домового закармливают, каши ему на загнеток кладут, чтобы добрый был во весь год,- отвечала Марья, смеясь в глаза Виринее. Пуще прежнего захохотали девицы.

- А вот я тебя за такие слова на поклоны поставлю,- вскричала мать Виринея,- да недели две, опричь черствой корки, ты у меня в келарне ничего не увидишь!.. Во святой обители про идольские басни говорить!.. А!.. Вот постой ты у меня, непутная, погоди, дай только матушке Манефе приехать... Посидишь у меня в темном чулане, посидишь!.. Все скажу, все.

- Ну и посижу,- бойко отвечала Марья.- Эка беда?.. А кто на клиросе-то будет запевы запевать? Ты, что ли, козьим своим голосом?.. - А вот я гребень-то из донца выну да бока-то тебе наломаю, так ты у меня не то что козой, коровой заревешь... С глаз моих долой, бесстыжая!.. Чтобы духом твоим в келарне не пахло!.. Чтобы глаза мои на тебя, бесстыжую девчонку, не глядели!.. - Ну и пойду,- смеясь, отвечала Марья, накидывая на голову большой ковровый платок.- Ну и пойду... Благодарим покорно за угощенье, матушка Виринея,- низко поклонившись, прибавила она и, припрыгивая, побежала к двери.

- Постой, постой, Марьюшка, погоди, не уходи.- ласково заговорила вслед уходившей добродушная Виринея. - Ну полно, девка, дурить,- образумься... Ах ты, озорная!.. Гляди-ка!.. Ну, клади поклоны - давай прощаться.

- Аль уж в самом деле попрощаться с матушкой-то? - смеясь, молвила, обращаясь к подругам, головщица и, приняв степенный вид, стала перед образами класть земные поклоны, творя вполголоса обычную молитву прощения. Кончив ее, Марьюшка обратилась к матушке Виринее, чинно сотворила перед нею два уставные метания, проговоривши вполголоса:

- Матушка, прости меня, грешную, в чем перед тобой согрешила... Матушка, благослови.

- Бог простит, бог благословит,- чинно ответила мать Виринея. Напущенного гнева на лице мягкосердой старушки как не бывало. Добродушно положив руку на плечо озорной головщицы, а другою поглаживая ее по голове, кротко, ласкающим, даже заискивающим голосом спросила ее: - Скажи же, Марьюшка, скажи, голубушка, потешь меня, скажи про святого отца нашего Ефрема Сирина. Чем он господу угодил?.. А?.. Скажи, моя девонька, скажи, умница.

- Святые книги писал, матушка, о пустынном житии, об антихристе, о последних временах,- скромно опустив глаза, отвечала шаловливая головщица.

- То-то, дева,- вздохнув, сказала мать Виринея и, сев на скамью, склонила щеку на руку. - То-то, родная моя, о пустынном житии писал преподобный Ефрем, как в последние дни от антихриста станут люди бегать в дебри и пустыни, хорониться в вертепы и пропасти земные. Про наше время, девонька, про нас писал преподобный. Хоть мы и на каждый час грешим перед господом, хоть и нет на свете грешников паче нас, но по вере мы чисты и непорочны, а по благочестию нет на свете первее нас. За веру и благочестие чаем и грехов отпущения и вечныя жизни в селениях праведных... Ведь и мы, бегая сетей антихристовых,зашли в сии леса и пустыни, все как есть по слову преподобного Ефрема. Потому и надо нам почитать святуюего память... Так-то, девоньки, так-то, разумницы!.. Вот и вы бы почитали от книг преподобного Ефрема Сирина, а я бы, старуха, послушала... Подай-ка мочку, Евдокеюшка,- промолвила мать Виринея, обращаясь к племяннице и садясь за гребень. - Так-то, мои ластовицы,продолжала она, быстро вертя веретеном,- так-то, разумницы. Чем смехотворничать да празднословить, вы бы о душах-то своих подумали... О грехах надо помышлять, девушки, сердцем к молитве гореть, вражеских сетей беречься. А вам все смешки да шутки. Нехорошо это, голубушки вы мои, больно нехорошо. Не живут так во святых обителях.