Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне   ::   Хайрулин Марат

Первую Мировую войну Россия проиграла, но для советских лидеров это, похоже, не имело никакого значения. Непоколебимо уверенные в своей великой миссии «разжечь пожар мировой революции», они активно готовились воплотить в жизнь ленинский лозунг о «превращении войны империалистической в войну гражданскую». В этой связи Брестский мир рассматривался ими как временная тактическая уступка, каковой, впрочем, он в дальнейшем и оказался.

Для новой революционной войны нужна была новая армия, а соответственно и новый военно-воздушный флот. Не стоит думать, что из-за потери фронтовой авиации большевикам пришлось создавать его чуть ли не с нуля. Довольно много летчиков, механиков и мотористов сперва добровольно, а затем и «добровольно-принудительно» (о чем мы еще поговорим) встало на сторону новой власти.

Что же касается материальной базы, то, как оказалось, еще со времен Временного правительства, и даже более ранних, в глубине России скопились немалые запасы авиатехники, вооружений и иного имущества, достаточные для формирования мощной воздушной армии. Если опираться на факты, то утверждения большинства советских историков о том, что большевикам досталось крайне скудное авиационное наследство, не выдерживают критики.

А факты таковы: почти все российские авиазаводы, за исключением уже упоминавшейся одесской «Анатры» и недостроенного завода Лебедева в Таганроге, оказались на советской территории. Их производственные мощности составляли не менее 1000 самолетов и 300 авиационных моторов в год. Правда, в январе 1918-го из-за халатности работников (а может быть – в результате диверсии) сгорел дотла крупнейший в России авиамоторный завод «Сальмсон», однако это случилось уже при новом режиме.

Кроме того, на предприятиях оставался солидный задел готовой продукции. Только на московском заводе «Дукс», прекратившем еще в сентябре 1917-го отгрузку самолетов на фронт, к концу года стояло (частично – без двигателей) более 370 машин! Комитет рабочих и служащих предприятия жаловался в Увофлот: «Все мастерские и склады завода забиты аппаратами до такой степени, что невозможно вести дальнейшую сборку». Огромные авиационные запасы хранились на территории крупнейшего в России 1-го Центрального авиапарка-склада, располагавшегося в районе Ходынки. Осенью 1917-го там находилось 70 истребителей «Ньюпор-23», 23 «Ньюпора-17», 4 «Спада», 12 разведчиков «Фарман-40», 15 «Кодронов» и 72 английских самолета различных марок (преимущественно «Сопвичей»). Итого 196 аппаратов. Длинные складские корпуса были так переполнены, что многое приходилось держать под открытым небом. Очевидцы вспоминали о кое-как накрытых брезентом «поленницах» из самолетных винтов, о многоярусных нагромождениях различных ящиков, бочек с горючим и смазочными маслами.

Приехавший из Петрограда для инспекции авиапарка А.В. Горшков был поражен, с одной стороны, количеством хранящегося там добра, а с другой – полным отсутствием охраны и элементарного порядка. Горшков писал в своих мемуарах, что к моменту его прибытия всю территорию парка охраняла... одна винтовка, прислоненная к забору. Куда подевался часовой, выяснить так и не удалось. Зато скоро выяснилось, что со склада уже «исчезло» несколько десятков пулеметов, более 80 ящиков с патронами и сотни комплектов летного обмундирования, не считая всякой «мелочи» вроде шлемов, ботинок, планшетов, компасов или биноклей. Чтобы предотвратить дальнейшее разграбление, Горшков добился выделения для круглосуточной охраны авиапарка роты латышских стрелков в количестве 150 человек.