Жена-девочка   ::   Рид Томас Майн

Я хотел просто пройти здесь. Как же неловко получилось, что вы остановили меня!"

Пробормотав последнюю фразу, он явно погрешил против истины. И это было особенно заметно по его действиям, поскольку он все еще слонялся вблизи скалы и продолжал наблюдать за дамами.

Они плескались в прозрачной воде, не доходившей им до пояса - нижняя часть тела была покрыта намокшими в воде юбками, вплотную обмотанными вокруг них, ноги их отчетливо просматривались в воде были похожи на морские кораллы, - две молодые девушки весело резвились, наслаждаясь купанием. Лишь Йосеф сумел бы устоять перед таким зрелищем*!

______________ * Библейский персонаж Йосеф, любимый сын Якова, согласно Торе, был продан в рабство в Египет за двадцать сребенников. Там он попал в услужение к Потифару, богатому египтянину, царедворцу фараона, жена которого была развратной женщиной и всячески пыталась соблазнить молодого и красивого раба. Йосеф устоял перед ее чарами, за что был по навету разгневанной блудницы посажен в тюрьму. (Здесь и далее, если не указано иное, - прим. Б. Бердичевского).

Их длинные волосы растрепались - они были двух цветов: черного и золотистого; капли жемчужинами сверкали в них, поскольку девушки своими руками с крошечными пальчиками, увенчанными розовыми полукругами ноготков, интенсивно брызгали водой друг в друга; постоянно расходившиеся круги по воде и музыка их веселых голосов - ах! Кто бы мог добровольно отвернуться при виде такой картины!?

Чтобы сделать это, охотнику пришлось приложить немало усилий, и только мысль о сестре помогла ему справиться со своими чувствами.

Размышляя о ней, он зашел за скалу, откуда уже не было видно так взволновавшей его картины.

"Ужасно неловко! - снова пробормотал он, на этот раз, возможно, гораздо искреннее. - Я хотел бы там пройти. Пещера была уже недалеко, и теперь мне придется возвращаться назад! Я должен или вернуться, или подождать, пока они не закончат свои водные процедуры."

На мгновение он остановился, задумавшись. Он прошел уже значительное расстояние от того места, где спустился к утесу. Кроме того, путь назад был нелегок, как он уже успел убедиться.

И он решил остаться, пока "берег не будет свободен."

Он сел на камень, вынул сигару и закурил.

Он был не более чем в двадцати шагах от водоема, где наслаждались купанием прелестные девушки. Он слышал плеск воды, потревоженной их ладонями, словно молодые лебеди били по воде крыльями. Он слышал их разговоры, прерываемые звонким смехом. Однако не было никакой опасности, что он невольно подслушает эти разговоры: шум моря не позволял расслышать, о чем они говорили. Только время от времени слышались громкие возгласы восхищения, которые исходили от двух Наяд, или раздавался пронзительный голос негритянки, предупреждавшей, чтобы они не заходили слишком далеко, поскольку начинался прилив.

Все эти картины он мог представить себе по услышанным звукам, но не видел, поскольку находился за скалой.

Прошло добрых полчаса, а девушки все еще не выходили из воды, по-прежнему резвились и звонко смеялись.

"Возможно, они самые настоящие русалки, иначе они не могли бы купаться так долго. Безусловно, будь это обычные девушки, они давно бы уже вышли из воды."

Как видно из произнесенной фразы, охотник уже начинал терять терпение.

Но вот вскоре плеск воды прекратился, и больше не было слышно их смеха. Он мог еще слышать голоса девушек, ведущих беседу, и голос негритянки, то и дело раздающийся в паузах их разговоров.

"Они уже вышли из воды и одеваются, - с радостью заключил охотник. Интересно, как долго они будут заниматься этим? Не более часа, я надеюсь."

Он вытащил новую сигару, третью по счету.

"К тому времени, как я выкурю сигару, - рассуждал охотник, - они уйдут.