Жизнь с отцом   ::   Толстая Александра

хуже, чем на дворе", и невзирая на такие ужасные условия, "забывая холод и голод, мы читали новые сцены... "Войны и мира"... радовались как дети, когда удавалось разобрать трудные слова... Работа увлекла решительно всех". Сергей Львович с сестрой выверяли тексты дневников, "бесконечное число раз" прочитывая их, "находя все новые и новые ошибки". Трудились все самоотверженно, бескорыстно, подвижнически, на одном энтузиазме. Все составленные описи, приведенный в порядок систематизированный архив, исправленные от ошибок переписчиков тексты были использованы при подготовке фундаментального 90-томного Полного собрания сочинений Толстого.

В марте 1920 года Александру Львовну арестовали по делу политической организации "Тактический центр". Допрашивал ее известный следователь ВЧК Я.С.Агранов. Александра Львовна вела себя вызывающе, на вопросы не отвечала. Спустя два месяца ее освободили до суда. Между тем ВЧК, не получив никаких доказательств вины дочери Толстого, обратилась за санкцией в высший политический орган страны. 15 мая 1920 года на заседании Политбюро, где присутствовали Ленин, Троцкий, Сталин, Каменев, Преображенский, Калинин и приглашенные Крыленко и Агранов, который выступил с кратким сообщением, было решено "закончить дело А.Л.Толстой не позже недельного срока и о результатах доложить Оргбюро". Действительно, через неделю, 22 мая, дело о "Тактическом центре" снова рассматривалось на заседании Политбюро при участии Ленина, Троцкого, Сталина, Преображенского, Бухарина. Доклад сделал Каменев. После чего было принято постановление: "Утвердить список, прочитанный т. Каменевым". Имя Александры Львовны значилось в числе обвиняемых. В августе 1920 года Верховный революционный трибунал приговорил ее к трем годам заключения в концентрационный лагерь в московском Новоспасском монастыре. Вина же дочери Толстого состояла лишь в том, что она предоставляла квартиру для заседаний и ставила самовар его участникам1, за это "преступление" ее лишили свободы, обрекли на бездействие, непосильный труд, унижения и оскорбления. Доведенная до отчаяния, в надежде на спасение узница Новоспасского лагеря набрасывает черновик письма к В.И.Ленину, который сохранился в ее архиве.

"Глубокоуважаемый Владимир Ильич! - писала она в своем прошении. - Долго колебалась перед тем, чтобы вам написать. Но я верю вам и верю, что вы поймете и не осудите меня. Я не могу примириться с мыслью о том, что я, гражданка свободной России, в то время, когда люди-работники нужны, когда они наперечет, - должна жить паразитом в своей стране, заключенная в 4-х стенах как опасный и вредный член общества. И почему? Мой отец, взглядов которого я придерживаюсь, открыто обличал царское правительство и все же даже тогда оставался свободным, и постольку поскольку кто-либо интересуется моими взглядами - не скрываю, что я не сторонница большевизма, я высказала свои взгляды открыто и прямо на суде, но я никогда не выступала и не выступлю активно против советского правительства, никогда не занималась политикой и ни в каких партиях не состояла. Что же дает право советскому правительству запирать меня в 4 стены как вредное животное, лишая меня возможности работать с народом и для народа, который для меня дороже всего? Неужели этот факт, что 2 года тому назад на моей квартире происходили собрания, названия и цели которых я даже не знала, дает это право? Я узнала только на допросе, что это были заседания Тактического центра. Владимир Ильич! Если я вредна России, вышлите меня за границу. Если я вредна и там, то, признавая право одного человека лишать жизни другого, расстреляйте меня как вредного члена Советской республики. Но не заставляйте же меня влачить жизнь паразита, запертого в 4-х стенах с проститутками, воровками, бандитками.