Жрица тугов   ::   Конан-Дойль Артур

- При каждом стуке в дверь я так и жду, что мне подадут телеграмму, указывающую поезд, с которым Вы приедете.

Ваша комната совсем готова; я надеюсь, что Вы найдёте её удобной. Дядя Джереми просит меня упомянуть, что он будет очень рад познакомиться с Вами.

Он написал бы Вам сам, но, к сожалению, по горло занят сочинением большой поэмы тысяч в пять стихов или около того. Он целые дни проводит в беготне из комнаты в комнату, по пятам за ним следует Копперторн с записной книжкой и карандашом в руках и моментально записывает все вещие слова, что срываются с уст его патрона.

Кстати, я как будто упоминал уже про нашу гувернантку. Она может послужить отличной приманкой, чтобы заполучить Вас к нам, - в том, конечно, случае, если Вы ещё не утратили былого интереса к вопросам этнологии.

Она - дочь вождя индусов, женившегося на англичанке. Он был убит во время восстания сипаев, сражаясь в рядах мятежников; его дочь, которой тогда было около четырнадцати лет, осталась почти без всяких средств к жизни, так как его имения были конфискованы правительством. Какой-то добрый немецкий коммерсант из Калькутты удочерил её и отправил в Европу вместе с собственной дочерью. Последняя умерла, и тогда мисс Воррендер - мы зовём её так по девической фамилии её матери - ответила на объявление, помещённое в газетах моим дядей, и стала гувернанткой его племянника и племянниц.

Итак, не ждите новых приглашений, а приезжайте".

В этом втором письме были отрывки, не позволяющие мне привести его здесь целиком.

Я не мог долее противостоять настойчивости своего старого приятеля. Ругаясь в душе, я, тем не менее, поспешил уложить книги, телеграфировал Джону в тот же вечер, а на следующее утро уже отправился в путь.

Я отлично помню это путешествие: оно было ужасно и тянулось бесконечно; я сидел в углу вагона на сквозняке, занимаясь обдумыванием и повторением отрывков из медицинских и хирургических сочинений.

Меня предупредили, что ближайшей станцией от места моего назначения был Ингльтон - станция, лежащая в пятнадцати милях от Тарнфорта. Я высадился на ней на платформу в ту самую минуту, когда Джон Терстон подкатил к крыльцу станционного здания на высоком дог-карте.

Увидев меня, он торжествующе взмахнул кнутом, осадил лошадь и выскочил из экипажа.

- Дорогой Гуго! - вскричал он. - Я в восторге! Как это мило с Вашей стороны!

И он сдавил мне руку, да так, что у меня затрещали кости.

- Боюсь, Вы найдёте меня не очень-то приятным компаньоном, - возразил я. Я занят теперь по горло.

- О, само собой, само собой! - с обычным добродушием воскликнул он. - Я уж учёл это, но думаю, у нас всё-таки найдётся время подстрелить пару-другую зайцев. Путь нам предстоит, однако, неблизкий. Вы как будто основательно прозябли, поэтому не будем мешкать и тронемся поскорее в дорогу.

И вот мы покатили по пыльному просёлку.

- По-моему, Ваша комната должна понравиться Вам, - заметил мой приятель. Вы сразу почувствуете себя точно дома. Я, к слову сказать, очень редко живу в Данкельтуэйте: я только-только успел устроиться здесь и наладить лабораторию. Я тут всего третью неделю. Всем и каждому известно, что моё имя играет довольно важную роль в завещании моего дяди Джереми. Кроме того, и отец мой всегда находил, что мой долг - приезжать в Данкельтуэйт из вежливости. Поэтому мне и приходится сюда наведываться.

- Понимаю, - сказал я.

- Кроме того, это очень милый старик. Вас весьма заинтересует наш дом. Принцесса на амплуа гувернантки - штука редкая, не правда ли? Мне почему-то сдаётся, что эта девица заинтересовала даже и нашего невозмутимого секретаря... Но поднимите-ка воротник пальто: эти холодные ветры - сущая язва наших мест.