С дальним прицелом   ::   Серова Марина

Взяв аккуратную, тонкого фарфора чашечку с шоколадом, я принялась разглядывать окружающую публику. Из-за невысоких деревянных перегородок, которые отделяли столики один от другого, и зеленого полумрака мне удалось рассмотреть посетителей только за тремя столиками с противоположной стороны.

За одним располагались молоденькая девица с представительным мужчиной под сорок. Узкая юбочка, ослепительная блузка, упругая грудь, тонкая талия и постоянно сползающая с круглого плеча бретелька чрезвычайно волновали ее партнера, годящегося ей в отцы. Ее грудь вздрагивала под белой блузкой. Он же мог касаться ее только взглядом. Мужчина держал в своих руках правую ладонь девушки, причем так, словно она была бьющимся предметом, и в чем-то старательно убеждал ее владелицу. Девушка же задирала и весело морщила маленький носик, одновременно свободной рукой быстро отщипывая и отправляя в рот кусочки какого-то пирога.

За вторым столом сидели парень с девушкой лет двадцати пяти, в такой позе, словно они пришли сюда обниматься, а не ужинать.

Двое парней сидели молча за разными концами третьего столика, явно скучали и, похоже, были не знакомы друг с другом. Обоим на вид было не больше двадцати трех лет. Одетые в простые, свободного кроя пиджаки и брюки, они выглядели вполне пристойно.

Один из них был коротко стрижен, как спортсмен-борец, имел плотно сбитое тело, узкий лоб и крепкую челюсть. У второго на голове волосы торчали в разные стороны, как укороченные иглы дикобраза, от чего он казался недавно попавшим под дождь и не успевшим еще как следует просохнуть. «Дикобраз» пытался подсвистывать звучащей мелодии и выбивать вилкой такт на столе, от этого пара фужеров на нем жалобно пританцовывала. В целом они не производили отрицательного впечатления, но более уместно выглядели бы где-нибудь в пивном баре с телевизором высоко над стойкой.

«Какие-то уцененные ребята», — мысленно дала я характеристику им обоим.

Мелодия, струившаяся из невидимых динамиков, завершилась. На несколько секунд установилась тишина, нарушаемая только редким попискиванием смешливой спутницы представительного джентльмена вперемешку с негромким позвякиванием столовых приборов.

Коротко стриженный парень, вытерев губы, поднялся из-за стола и прошествовал с деловым видом к выходу из зала. Дверь почти бесшумно закрылась за ним, а из колонок полился голос Челентано.

Я сделала очередной глоток шоколада, закрыла глаза и замерла, ощущая волну накатывающейся теплой истомы. Когда я подняла веки, «спортсмен» уже вернулся к своему столику и собирался сесть снова. Однако в этот момент его сосед по столу в свою очередь поднялся, чтобы выйти. Я опять опустила веки, но тут же открыла глаза вновь.

«Спортсмен» и «дикобраз», словно два крупнотоннажных океанских лайнера, столкнулись друг с другом. Точнее, один чувствительно толкнул второго плечом. Чтобы мирно разойтись, «спортсмену» нужно было отступить назад на один шаг, или же «дикобразу» снова сеть на собственный стул, дав пройти соседу. Однако ни один, ни другой варианты обе стороны явно не устраивали. Они застыли в таком положении, внимательно изучая друг друга.

По всем законам жанра сейчас обязана была последовать сцена дипломатического обмена нотами протеста типа: «не понял?!», «ну ты чего?», «куда прешься?» и так далее в том же духе. Или, следуя неписаным законам живой природы, они, как молодые шимпанзе в период брачных игр и дележа территории, должны принять угрожающие стойки, попеременно оглашая окрестности устрашающими криками, корчить сопернику кровожадные гримасы, расправлять мохнатую грудь и бить в нее кулаками, демонстрируя несокрушимость мускулов.

Однако ничего подобного не произошло.