С дальним прицелом   ::   Серова Марина

— И что это было? — В тетином голосе появились нотки беспокойства за мое здоровье.

— Шоколад. Горячий шоколад.

— Ты не обожглась?

— Нет. Все хорошо, — успокоила ее я и, как примерная любимая племянница, обняла и чмокнула в щеку.

Успокоенная моими заверениями, тетя Мила пошла в ванную и начала предпринимать попытки к спасению кофточки. Я же расположилась на диване в своей комнате и остаток вечера посвятила просмотру любимых видеофильмов.

* * *



Рано проснувшись на следующий день, я подошла к окну и раскрыла форточку. Свежий, прохладный воздух сильной струей ворвался в комнату. Я выглянула наружу. Бабье лето еще не кончилось, и, несмотря на прохладное утро, день обещал быть теплым. Я сладко зевнула, потянулась, стряхивая с себя остатки сна, быстренько сполоснула лицо холодной водой и отправилась на утреннюю пробежку.

Выйдя из квартиры, я бодро поскакала вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Влюбленная парочка в том же положении стояла на прежнем месте. Правда, теперь их внимания я почти не была удостоена. Они лишь лениво и сонно слегка встрепенулись на звук моих шагов. Я улыбнулась и подмигнула им, как старым знакомым. Дверь весело хлопнула, а я прошла еще метров тридцать неторопливым шагом. В этот момент во двор въехала серая «девятка» и остановилась напротив моего подъезда. Я оглянулась ей вслед и быстрой трусцой побежала дальше.

Минут через сорок, когда я вернулась, серая «девятка» стояла на том же месте.

«Не иначе как ранние гости к кому-то пожаловали», — взбодренная утренней пробежкой и свежим воздухом, весело подумала я.

При этом я смутно догадывалась, что в нашем дворе ранние, равно как и поздние гости были главным образом моей привилегией. Поэтому я осторожно приблизилась к машине с другой стороны и села на лавочке, чтобы получить возможность незаметно для пассажиров «девятки» получше рассмотреть их.

Впрочем, пассажир, он же водитель, там был только один. Без особого труда я узнала его даже со спины. Такая всклокоченная, несмотря на все парикмахерские усилия, шевелюра могла принадлежать только одному человеку. А именно Алику — хозяину того заведения, где вчера моя новая кофточка была успешно испорчена. Я неслышно подошла сзади к водительской двери, наклонилась и сказала в неширокую щель приспущенного стекла:

— Никак вы, Алик, изменили себе за последние полгода, полюбив утренние прогулки на авто?

Алик встрепенулся от неожиданности, как внезапно разбуженный посреди сладкого сна человек. Затем посмотрел на меня и, узнав, подскочил, словно на пружинах. Еще мгновение — и невидимая катапульта, предварительно распахнув дверь, выбросила его сначала из сиденья, а потом из салона.

— Женя, — радостно улыбаясь, начал он, — я как раз по вашу душу.

— Что же могло привести владельца такого шикарного клуба-ресторана ко мне в столь ранний час? — спросила я довольно игриво.

Алик продолжал:

— Я к вам по одному деликатному делу.

— Не сомневаюсь! — сказала я возмущенным тоном. — Я вчера была в одном, не побоюсь этого слова, общепитовском заведении. В каком-то «Саде». И там мне испортили новую кофточку. И главным садовником этого «Сада», по-моему, работает одна хорошо известная нам обоим личность.

Мои слова произвели неизгладимое впечатление на моего собеседника. На мгновение мне даже показалось, что, будь он лет эдак на двадцать постарше, то стал бы шумно заглатывать воздух, широко раскрыв рот, и хвататься за нагрудный карман в поисках валидола.

— Женя! Вы были там вчера?! — В его голосе звучало искреннее изумление. — Почему вы меня не предупредили?

— А что? — продолжала язвить я. — Тогда бы шоколад опрокинулся на кого-то другого?

— Женя! Готов немедленно возместить весь нанесенный вам ущерб.