Детоубийца   ::   Шиллер Фридрих Иоганн Кристоф

---------------------------------------------

Детоубийца



Слышишь: полночь в колокол забила.

Кончен стрелок кругооборот.

Значит, с богом!.. Время наступило!

Стражники толпятся у ворот.

Жизнь, прощай! Любовь мою возьми ты,

Слезы, чувства, сны, последний взгляд.

Мир весенний, мы с тобою квиты.

Бесконечно сладок был твой яд.

Луч горячий солнца золотого,

В мрак могилы не проникнешь ты.

Никогда не встретимся, мы снова,

Радужные девичьи мечты.

Я прощаюсь с вами в час печали,

Дети рая — грёзы юных- лет.

Не успев родиться, вы увяли

И вовек не явитесь на свет.

А давно ли девушкой невинной

Я была, и пурпур алых роз

Оттенял наряд мой лебединый,

Вились розы в золоте волос?

Я сегодня в том же белом платье,

Жертва ада, здесь стою, нема.

Только вместо роз — как знак проклятья

Смерти чёрная тесьма.

Плачьте ж надо мной, кто непорочно

Лилию невинности хранит,

Девы, сочетающие прочно

Твёрдость воли с нежностью ланит.

Моему позору оправданье —

Это сердце, полное огня,

Злого искусителя лобзанья,

Усыпившие меня.

Ах, быть может, со змеиной лаской

Он к другой красавице прильнёт

В страшный миг, когда дорогой тряской

Повезут меня на эшафот.

И когда в глухой предсмертной муке

Вскрикну я и ливнем хлынет кровь,

Будет он, другой целуя руки,

Пить блаженство и любовь.

Нет, Иосиф! Где б ты ни скрывался,

Знай — тебя найдёт Луизы стон.

Слышишь: гул колоколов раздался.

Пусть в твой слух ворвётся этот звон,

Пусть твоё спокойствие отравит,

В час, когда «люблю» шепнёт она,

Пусть мой голос рану пробуравит

В голубых картинах сна.

О изменник! Иль тебе нет дела,

Как страдала молодая мать.

Это горе — горе без предела —

Тигра бы заставило дрожать!

Парус поднят — ты ушёл надменно.

Вслед тебе смотрела я в слезах.

Девушкам на побережье Сены

Ты скулишь фальшивейшее — «ах!»

А ребёнок, милый мой ребёнок,

Мирно спал, не зная ни о чём;

Улыбался ласково спросонок,

Пробуждённый утренним лучом.

И душа на части разрывалась,

Глядя на святое существо,

И любовь отчаяньем сменялась

В сердце матери его.

«Женщина! Где мой отец?» — безмолвный

Лепет сына громом грохотал.

«Женщина! Где муж твой?» — боли полный,

Каждый угол сердца вопрошал.

Нет, мой мальчик! Звать отца не время, —

Он других голубит сыновей.

Проклянёшь ты, презираем всеми,

Наслажденья матери своей.

Адский жар в груди моей пылает,

В целом мире я теперь одна.

Так зачем твой взор напоминает

Канувшие в бездну времена?

Детский смех твой воскрешает снова

Счастья дни, огонь любви былой,

Входит в душу, разорвав покровы,

Горькою, смертельною стрелой.

Ад мне, ад жить без тебя на свете!

Быть с тобою рядом трижды ад!

Поцелуи ласковые эти

Об иных лобзаниях твердят.

Вопиют они о ложной клятве мужа.

Каждый звук той клятвы не забыт.

Сердце сжалось, и петля всё туже…

Так был мною сын убит…

Но, Иосиф! Где б ты ни был, помни:

Гневный призрак за тобой придёт,

Сладкий сон развеет ночью тёмной,

Хладными руками обовьёт.

Будь в раю, но и в пределы рая,

В звёздную, полуночную тишь,

Явится — провижу, умирая, —

Матерью удавленный малыш.

Здесь он, здесь, сынок мой бездыханный.

Я его сквозь сумрак узнаю.

Кровь струится из открытой раны

И с собой уносит жизнь мою…

Вот палач стучит. Бьёт в сердце молот.

Радостно на казнь спеши!

Пусть скорей погасит смерти холод

Пламень мук истерзанной души.

Знай, Иосиф! Я тебя простила.

Да простит тебя господь!

Ты свободен: письма поглотило

Пламя, что ничем не побороть.

Ложные пылают обещанья,

Поцелуи корчатся в огне,

Всё, что столько сладкого страданья

Принесло в минуты счастья мне.