Калигула   ::   Камю Альбер

---------------------------------------------

Альбер Камю

Калигула

Пьеса в четырех действиях



Моим друзьям по театру де Л'Екип

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Калигула

Цезония

Геликон

Сципион

Керея

Сенектий – старший патриций

Метелий – патриций

Лепидий – патриций

Октавий – патриций

Патрициан – управитель

Мерея

Муций

Первый страж

Второй страж

Первый слуга

Второй слуга

Третий слуга

Жена Муция

Шесть поэтов

Действие происходит во дворце Калигулы. Между первым и вторым действиями проходит три года.



ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена первая



Несколько патрициев, один из которых довольно стар, собрались в зале дворца. Они явно волнуются.

Первый патриций. Опять ничего.

Старый патриций. Утром ничего, и вечером то же самое.

Второй патриций. Вот уже три дня – ничего.

Старый патриций. Гонцы отправляются. Гонцы приходят обратно. Они качают головой и говорят: «Ничего».

Второй патриций. Мы все обыскали. Больше нечего предпринять.

Первый патриций. Зачем волноваться раньше времени? Подождем. Быть может, он вернется – как ушел.

Старый патриций. Я видел, как он выходил из дворца. У него был странный взгляд.

Первый патриций. Я тоже был там; я спросил его, что с ним.

Второй патриций. Он ответил?

Первый патриций. Только одно слово: «Ничего».

Пауза. Входит Геликон, жуя лук.

Второй патриций (по-прежнему нервничая). Это не к добру.

Первый патриций. В конце концов, в его годы это обычное дело.

Старый патриций. Конечно. С возрастом это проходит.

Второй патриций. Вы думаете?

Первый патриций. Будем надеяться, он забудет.

Старый патриций. Конечно. Одну потерял – десять найдешь.

Геликон. С чего вы взяли, что дело в любви?

Первый патриций. В чем же еще?

Геликон. Может быть, у него разболелась печень. Или ему просто опротивело созерцать каждый день ваши постные рожи. Своих ближних легче переваривать малыми дозами. И это блюдо к тому же не подсолишь.

Старый патриций. Я предпочитаю думать, что все дело в любви. Это так трогает!

Геликон. И заодно успокаивает. Любовь – болезнь такого сорта, что не щадит ни мудрецов, ни идиотов.

Первый патриций. К счастью, печаль рано или поздно проходит… Вы способны страдать больше года?

Второй патриций. Я? нет.

Первый патриций. Этого никто не может.

Старый патриций. Жизнь была бы непереносима.

Первый патриций. Вы совершенно правы. Год назад моя жена умерла. Я много плакал, но потом я ее забыл. Иногда мне бывает больно. Но в общем все ничего.

Старый патриций. Природа действует разумно.

Геликон. Все же когда я смотрю на вас, мне кажется, что ей это не всегда удается.

Входит Керея.

Первый патриций. Ну что?

Керея. По-прежнему ничего.

Геликон. Спокойствие, господа, спокойствие. Будем соблюдать приличия. Римская империя – это мы. Если мы потеряем лицо, империя потеряет голову. Сейчас не время паниковать! Для начала давайте позавтракаем. И империи сразу полегчает.

Старый патриций. Что правда, то правда. Синица в руках лучше, чем журавль в небе.

Керея. Не нравится мне все это. До сих пор все шло слишком хорошо. Это был идеальный император.

Второй патриций. Он был именно таким, каким надлежит быть императору: неопытным и щепетильным.

Первый патриций. Почему, собственно, «был»? Ничто не мешает ему продолжать в том же духе. Конечно, он любил Друзиллу. Но ведь она была его сестрой. Спать с ней – уже было слишком. Но перевернуть Рим из-за того, что она умерла – вообще переходит всяческие границы. Керея. И тем не менее мне это не по душе. И его бегство не объясняет ничего.

Старый патриций. Да, дыма без огня не бывает.

Первый патриций. Во всяком случае, интересы государства не терпят кровосмешений. Тем более таких, которые оборачиваются трагедией. Пусть – кровосмешение. Но тайно.

Геликон.