Сазан   ::   Латынина Юлия

Из-за шкафа в закутке выглядывало рыло ксерокса, а сбоку от директора стоял открытый, но не включенный ноутбук.

Шакуров пил кофе и говорил по телефону. Речь шла о некоем разрешении антимонопольного комитета на приобретение более тридцати процентов акций какой-то компании. Компания производила мягкие игрушки по японской лицензии. Банкир говорил вполне связно. Лицо его было цвета парадной лестницы. Перед Шакуровым лежала бумага с печатью и подписью, и непотушенная сигарета «Кент» уже выжгла на бумаге основательную дырку.

Шакуров сигареты не замечал.

Кончив говорить, банкир досадливо отставил чашку с кофе, махнул рукой и, поднявшись, пересек комнату. Он забрался за ксерокс, достал початую бутылку светло-коричневого коньяка и два пластмассовых стаканчика. Один стаканчик он выпил сам, другой протянул милиционеру:

– Вот, – сказал банкир, – праздновали вчера. Держите.

– На работе не пью.

– Ах да. Конечно, для вас это работа, а для меня, знаете, не совсем обычное происшествие.

– Это как сказать. По-моему, деловым людям уже пора привыкнуть к таким вещам. Это уже часть их работы. Два месяца назад на Пятницкой был, например, очень похожий взрыв. Концерн «Таира».

Тут банкир наконец заметил сигарету и с досадой ее раздавил. Потом вынул новую, зажег, спохватился и предложил пачку Сергею. Сергей сигарету взял.

Банкир курил нервно, часто стряхивая пепел, и в конце концов опять раздавил сигарету и принялся за коньяк. Это был довольно красивый молодой человек с круглым, как лист лопуха, лицом, припухлыми чувственными губами и неожиданно твердым подбородком. Костюм его был безукоризненно свеж: еще на улице, когда банкира водили к трупу, Сергей заметил, что тот очень старался не испачкаться о своего изодранного бухгалтера. И не испачкался.

Сергей сел в удобное вертящееся кресло, располагавшееся напротив директорского стола, положил ногу на ногу и спросил:

– Вы подозреваете кого-нибудь в устройстве этого взрыва?

– Ума не приложу.

– Вы получали в последнее время угрозы, предупреждения? С вас требовали денег?

– Нет.

– Сколько вы платите Сазану? Тридцать процентов? Пятнадцать?

– Какому Сазану?

– Вашему приятелю, который приезжал только что.

– Я? – в голосе Александра Шакурова зазвенела насмешка. – Помилуйте, с чего вы взяли? Я честный российский предприниматель и плачу семьдесят процентов налогов. Если я буду платить еще целых тридцать процентов бандитам, мне не на что будет давать взятки, которые я раздаю ежедневно, из любви к трудящейся бюрократии, как говорят аналитики из пивнушек.

Сергей сильно сомневался, что банкир платит семьдесят процентов, но решил не заострять на этом внимания и спросил:

– И отчего же Сазан принимает в вас такое горячее участие?

– Помилуйте, – сказал банкир, – мы старые приятели. Сидели за одной партой и учились в одном МАДИ.

– Значит, – с насмешкой спросил милиционер, – между вашей фирмой и вашим приятелем царят не обычные деловые отношения. А, скажем так, близкие и сердечные связи. И Сазан посвящен в дела фирмы куда лучше, чем это водится с обычными рекетирами, – а вы – вы, может быть, лучше посвящены в его дела?

Банкир встревожился.

– Я вовсе не это хотел сказать.

– Вы никогда ничего не платили Валерию Нестеренко?

– Фирма Валерия несколько раз осуществляла аудиторскую проверку нашей компании. Могу вас заверить, что это делалось на самом высоком уровне. У Валерия работают первоклассные специалисты, и мы платили им соответственно.

– И когда же была последняя проверка?

– Месяц назад.

– Надеюсь, ее результаты никак не отразились на вашей сердечной дружбе с Нестеренко?

– Не понимаю, о чем вы.

– О том, что если бы вы попытались скрыть от Сазана часть доходов банка, и первоклассные аудиторы Сазана обнаружили бы это, вам бы сильно влетело.