Кориолан   ::   Шекспир Уильям

Если бы Марций был моим мужем, я больше радовалась бы его отсутствию, когда он уходит добывать себе славу, чем самым пылким объятиям на супружеском ложе. Еще когда он был хрупким ребенком и единственным плодом моего чрева, когда его отроческая красота пленяла все взоры, еще тогда, когда ни одна мать ни на час не отпустит сына от себя, даже если ее об этом целыми днями будут просить цари, я уже понимала, что такой человек, как он, создан для чести, что, не одушевясь стремлением стать знаменитым, он будет лишь картиной, украшающей стену; поэтому я охотно позволяла ему искать опасностей — и с ними славы. Я послала его на жестокую войну, и он вернулся с дубовым венком на голове. Поверь, дочь моя, я меньше ликовала, узнав, что родила мужчину, чем тогда, когда узнала, что он показал себя доблестным мужем.

Виргилия



А если бы он погиб на войне? Что тогда?

Волумния



Тогда сына заменила бы мне его добрая слава, и в ней я обрела бы потомство. Скажу тебе правду: будь у меня двенадцать сыновей и люби я каждого из них столь же горячо, как нашего славного Марция, я легче бы смирилась с доблестной смертью одиннадцати за отечество, чем с трусливой праздностью двенадцатого.

Входит прислужница .

Прислужница



Вас желает видеть благородная Валерия.

Виргилия



(Волумнии)

Позволь мне удалиться.

Волумния



Нет, оставайся здесь.

Мне кажется, я вижу, как твой муж

За волосы под грохот барабанов

Авфидия влачит и гонит вольсков,

Бегущих, словно дети от медведя,

И, топая ногой, кричит солдатам:

"Вперед, вы, трусы, что зачаты в страхе,

Хоть в Риме рождены!" — и кровь стирает

С чела рукой в броне, вперед шагая,

Как жнец, который не получит платы,

Не сняв весь хлеб.

Виргилия



Чело в крови? О боги!

Волумния



Безумица, умолкни! Кровь мужчины

Сверкает ярче золота трофеев.

Груди Гекубы, Гектора вскормившей,

Прекрасней лоб его, чья кровь пятнала

Мечи данайцев.

(Прислужнице.)

Выйди и скажи,

Что мы принять Валерию готовы.

Прислужница уходит.

Виргилия



Спаси, о небо, мужа моего

От страшного Авфидия.

Волумния



Наш Марций

Его повалит и пятой раздавит.

Входят Валерия с прислужницей и привратником .

Валерия



Добрый день, мои благородные друзья.

Волумния



Милая Валерия!

Виргилия



Я рада видеть тебя.

Валерия



Здоровы ли вы? Вы заняты по дому? Что это вы шьете? Право, прелестная вышивка. (Виргилии.) А как твой сынок?

Виргилия



Благодарю тебя, он здоров.

Волумния



Его больше тянет глядеть на меч и слушать барабан, чем учиться.

Валерия



Значит, весь в отца. Клянусь честью, чудесный мальчик. Нет, правда, я в среду с полчаса наблюдала за ним; он такой решительный! Он гонялся за золотой бабочкой: поймает, потом отпустит, и снова за ней; поймает и опять отпустит. А один раз упал и рассердился, — то ли из-за этого, то ли из-за чего другого, не знаю; но только стиснул зубы — вот так! — и разорвал бабочку. Ах, видели бы вы, как он ее рвал!

Волумния



Совсем как отец, когда тот вспылит!

Валерия



В самом деле, замечательный ребенок.

Виргилия



Только ужасный шалун.

Валерия



Послушай, отложи ты свое шитье. Пойдем прогуляемся немного.

Виргилия



Нет, милая Валерия, я не пойду из дому.

Валерия



Не пойдешь?

Волумния



Пойдет, пойдет.

Виргилия



Нет-нет, не уговаривай. Пока мой супруг не вернется с войны, я шагу за порог не ступлю.

Валерия



Да полно тебе. Целыми днями сидеть взаперти — просто неразумно. Пойдем. Надо же навестить добрую соседку, которая лежит в родах.

Виргилия



Желаю ей скорее поправиться и помогу ей своими молитвами, но пойти к ней не могу.

Волумния



Почему, скажи на милость?

Виргилия



Уж, конечно, не потому, что ленюсь или не люблю ее.

Валерия



Ты, видно, решила стать второй Пенелопой.