Кто эта Сильвия?   ::   Данстон Стивен

) «Мы токо щас с вокзала – мы там раньше в ресторане жили. Ваще там здорово, тепло, ваще отлично. Ваще у вас тоже ничё – тепло». – «Вообще-то мы тоже не отсюда – только вчера приехали». – «Ну все равно, но на вокзале было просто прелесть, особенно в уборной, где мы жили». Подумать только! Они жили в уборной! Разве я могла сказать ей, что наши предки из обеденной залы Кэмбриджского колледжа святой Магдалины?

Генри. И все-таки сказала.

Анджела. Правда? Ну может быть. Все равно на нее это, кажется, не произвело никакого впечатления. А как она смеется! Просто неприлично! Как мы могли их так долго терпеть?

Анджела наконец осуществляет долго подавляемое желание спародировать смех Дорин: слышен режущий ухо, визгливый хохот. Генри, по природе более добродушный, не в силах удержаться от смеха. Анджела повторяет представление. Оба хохочут. Приближается Сильвия, смех постепенно смолкает.

Сильвия (в ее манере говорить слегка заметно нежелательное «постороннее» влияние). Пап-мам, привет.

По тому, как Анджела и Генри с ней разговаривают, ясно, что Сильвия –  любимица. Они до сих пор относятся к ней как к маленькой, хотя она уже давно не личинка, а вполне взрослая.

Анджела. Здравствуй, детка. Вы ходили прогуляться? Тебе понравилось?

Сильвия. Да. Классно! Уф, я так бежала, совсем запыхалась. Джеки и Трейси…

Анджела (с заметным охлаждением). Джеки и Трейси? Сильвия, как ты…

Сильвия. Мам, дай я договорю. Мы просто…

Анджела. Сильвия, довольно того, что ты о них упоминаешь.

Ясно, что… Сильвия (перебивает). Мам, ты не права.

Анджела. Не перебивай меня. Кажется, я достаточно ясно объяснила…

Сильвия (снова перебивает). Я уже взрослая, сама могу решить, что мне делать.

Анджела. Взрослая или нет, но некоторые вещи тебе еще только предстоит понять. Мы с твоим отцом много испытали. Ты знаешь, мы поселились здесь только на время и надеемся вернуться в общество, к которому принадлежим по рождению и воспитанию. Мы не можем допустить, чтобы наша дочь…

Сильвия (снова перебивает). Бредятина!

Анджела (пораженная грубостью выражения). Сильвия!…

Сильвия. Мам, ты пойми…

Анджела (перебивая, строго). Нет, Сильвия, здесь нечего понимать, я просто…

Генри (перебивая ее). Ради Бога, не ссорьтесь. (Пауза. Обращаясь к Анджеле, мягко.) Анджела, давай все-таки выслушаем ее. Потом будем решать.

Анджела (ледяным тоном). Что ж, хорошо.

Сильвия. Собственно, ничего особенного. Я только хотела сказать, что Джеки и Трейси… то есть я им сказала, что вы не против… В общем, я пригласила их к нам… ведь Кена и Дорин забрали. (В камере воцаряется тяжелое молчание. Снаружи за стеклом звучит Моцарт.) Все равно Себастьян и Энтони сейчас у них. Себастьян бывает там гораздо чаще, чем вы думаете. Ему нравится Трейси.

Семейная сцена прерывается: снаружи слышны тяжелые шаги, кто-то поднимает стеклянную крышку камеры (музыка стала громче, раздаются истошные крики: «Нет», «Это ОН!», «Генри, сделай что-нибудь!»

Анджела. Генри!

Генри. Успокойся, дорогая. ОН на той стороне. Отдаленные крики о помощи.

Анджела. Но ОН может…

Генри (перебивая, нарочито спокойно). Нет, дорогая, нам ничто не грозит. А вот Джеки и Трейси и этого… как его… Одним словом, мальчика стоит пожалеть.

Анджела (с огромным облегчением). Да, Генри, да. Мы должны состра… Генри! Генри! (С нарастающим ужасом.) Генри-и-и! ОН взял Себастьяна! Себастьяна !!! (Истерически рыдает.)

Шаги удаляются. Генри не в силах сказать ни слова. Сильвия всхлипывает. Анджела рыдает. Звучит Моцарт. Шаги возвращаются, кто-то опускает что-то в камеру и закрывает крышку. Музыка звучит глуше. Шаги удаляются. Всхлипывание прекращается, все разглядывают то, что было принесено.

Сильвия. Что это ОНИ принесли?

Анджела (в потрясении).