Блефовать, так с музыкой   ::   Яковлева Елена Викторовна

Аннотация: Любимый мужчина Галины Генераловой — геофизик Парамонов — исчез из ее жизни десять лет назад. И вот в один из декабрьских дней она находит в почтовом ящике записку от экс-любовника. Он назначил ей встречу на завтра, но так и не пришел. Зато вместо него к Галине явился майор Сомов и рассказал, что Парамонов уехал в США и там разбогател. Неделю назад он объявился в Москве и вдруг исчез. Затем к Галине приходит вереница сомнительных личностей, и все они интересуются Парамоновым. Галина решает выяснить, с чем связан такой интерес к ее бывшему возлюбленному. Она решает начать его поиски с одной подмосковной свалки…

События, описываемые в повести, являются стопроцентным вымыслом, а потому любые совпадения с реальностью следует считать случайными.

---------------------------------------------

Елена ЯКОВЛЕВА

БЛЕФОВАТЬ, ТАК С МУЗЫКОЙ

ПРОЛОГ

Все началось с того, что, возвращаясь с работы в декабрьских сумерках, я по привычке заглянула в почтовый ящик и обнаружила в нем записку. Несколько слов, в спешке накорябанных на вырванной из записной книжки страничке с латинской буквой L. Полсотни неровных, прыгающих букв, в смысл которых мне пришлось врубаться долго и мучительно, и не потому, что почерк был таким уж неразборчивым, а совсем по другой причине, вы ее узнаете со временем.

«Был у тебя — не застал, заскочу завтра вечером. Парамонов». Я снова и снова перечитывала нежданное послание, перечитывала и не понимала, что должна при этом чувствовать.



Глава 1

ОПЕРАЦИЯ ВОЗМЕЗДИЯ

Парамонозависимость — этот термин придумала моя подружка Светка примерно на третьей неделе нашего с Парамоновым романа, когда все мои горести были еще впереди, горести, которые она прозорливо предвидела. В те приснопамятные времена я усердно стирала парамоновские рубашки, штопала носки, а он, изредка отрываясь от своей диссертации по геофизике, сладко потягивался и чмокал меня в макушку, поощряя на новые хозяйственные подвиги. Слава богу, в еде он был неприхотлив и из всех разносолов предпочитал жареную картошку и квашеную капусту, а то еще неизвестно, надолго ли хватило бы моих познаний в кулинарии.

Так вот, Светка такой моей жертвенности не понимала и не упускала случая сдобрить мою «бочку меда» хорошим половником отборного дегтя.

«Да ты же как на барщине, — скворчала она, как масло на сковородке, — нельзя так растворяться в мужчине! Пойми ты наконец, что даже самая высокоорганизованная особь из этого проклятого племени не способна оценить такой самоотверженности!»

Но я ее не слушала и растворялась, растворялась… Пока не растворилась окончательно, без остатка и без осадка. По большому счету, это довольно сладостное ощущение, хотя и звучит несколько драматично. А Светку я не слушала и окончательно с ней разругалась, когда она заявила, что меня нужно срочно отправить на принудительное лечение от парамонозависимости. И все же она была права, и я поняла это довольно скоро, поняла умом, в то время как сердце мое продолжало выбивать счастливую чечетку при одном парамоновском намеке на нежность, которая случалась все реже и реже.

Нет, он не говорил мне: «Закрой рот, дура, я все сказал», для этого он был слишком хорошо воспитан, только все чаще ронял: «Занялась бы ты своими делами, что ли…», и в его голосе звучали нотки плохо скрываемого раздражения. А я не имела ни малейшего представления, как отделить свою жизнь от парамоновской, притом что в те далекие времена песенку «Я — это ты, ты — это я» никто и слыхом не слыхивал.