Седьмой грешник   ::   Питерс Элизабет

А разве никто из вас не знал?

— О Боже, — пробормотал Хосе и хлопнул себя по лбу. — Поверить не могу! Ты знала?

— Ну да... Я имею в виду...

— Ты знала, — зарычал Хосе. — Знала, что этот несчастный дурак вовсе дураком не был, что жалкие писульки не могут принадлежать ему. Знала, что он сделал важное открытие! Почему же ты ничего не сказала полиции, когда они решили, что Альберт покончил с собой?

— Да, но... — Дейна чуть не плакала. — Я же не думала об этом в такой связи... Мало ли почему люди кончают с собой! Откуда я могла знать, что у него дома нашли не его записи? А потом, я и не вслушивалась в эту его дурацкую теорию, я так и считала, что она дурацкая! Вы же знаете, он от меня не отлипал и все твердил только о своем, а я и внимания на его бред не обращала...

— Ладно, ладно, — стал успокаивать ее Тед. — Мы понимаем. Отсутствие воображения, — печально пояснил он остальным, — в сочетании с чрезмерно раздутым эго... Чего уж тут ждать? Вспомните Жаклин, она же говорила — мы не слушаем друг друга.

— Энди мог и меня убить, — всхлипнула Дейна.

— Не думаю, что тебе это грозило. — Хосе выглядел несколько смущенным. — Дейна, прости, что я на тебя накричал. Понимаешь, мне стало обидно, что мы столько времени ломали голову... Мы же целые дни только и говорили что о работе Альберта, гадали, что за сокровище, что за великое открытие, и никто ничего не мог понять! Утоли наше любопытство, только ты одна можешь это сделать.

— Понимаете, я же действительно не слушала, — повторила Дейна и высморкалась в платок, подсунутый ей Хосе. В кафе у Джузеппе таких излишеств, как салфетки, не водилось. — Что-то он толковал про какую-то гробницу святого под какой-то церковью.

Все переглянулись. Тед осторожно спросил:

— Ты, случайно, не помнишь, под какой именно?

— Нет, не помню. Хотя погоди... церковь Святой Петры или что-то в этом роде.

— Может быть, Святой Петронеллы? — подсказал Хосе.

— Точно! Святой Петронеллы. Альберт читал старые рукописи, ну, знаете, «Notitia ecclesiaruv» и древние записи полигримов... и все в таком роде.

— Да, в этом и я кое-что смыслю, — странным голосом произнес Хосе. — Пилигримы начали посещать Рим еще до четвертого века. Они вели записи своих путешествий... неизлечимая привычка... Выходит, Альберт в этих рукописях наткнулся на что-то, чего еще никто не заметил?

— Не просто на что-то одно. Он говорил, что свел воедино загадки из разных источников. Ну как было со святым Петром. Кто-то ведь в третьем веке утверждал, что видел в Ватикане воспоминания святого Петра. Никто на это не обратил особого внимания, а потом стали искать и нашли рукопись. Так и тут. Кто-то когда-то видел гробницу и утверждал, что на ней имеется длинная надпись. Что-то насчет дочери святого Петра. Я это запомнила, потому что сразу подумала: «Ну и чушь!» Никогда не слышала, что святой Петр был женат.

— Женат... — механически повторил Хосе. — Надпись на гробнице... Нет, нет. Не может быть! Если такая штука существовала, ее бы давно уничтожили. Альберт просто был фанатиком. Да еще и спятил.

— Но Энди-то не фанатик, — напомнила Джин. — Работа Альберта показалась ему настолько ценной, что он украл ее. Знаете, я не думаю, что теория Альберта такая уж ерунда. Ручаюсь, что он знал об этих святых девственницах больше, чем любой другой. Его одержимость даже помогала, он принимал на веру то, что другие считали легендой.

— Как Шлиман с «Илиадой», — согласился Хосе.

— Да, он часто сравнивал себя со Шлиманом, — подтвердила Дейна. — Он во всем разобрался в подробностях. Даже лазил в склеп под той церковью и нашел кусок какой-то плиты, которая соответствовала чьему-то описанию, сделанному еще в 1143 году. Словом, я не знаю, что он еще раскопал, но он был уверен, что гробница все еще там.

Хосе по-прежнему качал головой.