Ревизор   ::   Гоголь Николай Васильевич

Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.

Городничий . Да как же вы осмелились распечатать письмо такой уполномоченной особы?

Почтмейстер . В том-то и штука, что он не уполномоченный и не особа!

Городничий . Что ж он, по-вашему, такое?

Почтмейстер . Ни се ни то; черт знает что такое!

Городничий (запальчиво) . как не се ни то? Как вы смеете назвать его ни тем ни сем, да еще и черт знает чем? Я вас под арест…

Почтмейстер . Кто? Вы?

Городничий . Да, я!

Почтмейстер . Коротки руки!

Городничий . Знаете ли, что он женится на моей дочери, что я сам буду вельможа, что я в самую Сибирь законопачу?

Почтмейстер . Эх, Антон Антонович! что Сибирь? далеко Сибирь. Вот лучше я вам прочту. Господа! позвольте прочитать письмо!

Все . Читайте, читайте!

Почтмейстер (читает) . «Спешу уведомить тебя, душа моя Тряпичкин, какие со мной чудеса. На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и по костюму, весь город принял меня за генерал-губернатора. И я теперь живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой и дочкой; не решился только, с которой начать, — думаю, прежде с матушки, потому что, кажется, готова сейчас на все услуги. Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали нашерамыжку и как один раз было кондитер схватил меня за воротник по поводу съеденных пирожков на счет доходов аглицкого короля? Теперь совсем другой оборот. Все мне дают взаймы сколько угодно. Оригиналы страшные. От смеху ты бы умер. Ты, я знаю, пишешь статейки: помести их в свою литературу. Во-первых, городничий — глуп, как сивый мерин…»

Городничий . Не может быть этого! Там нет этого.

Почтмейстер (показывает письмо) . Читайте сами.

Городничий (читает) . «Как сивый мерин». Не может быть! вы это сами написали.

Почтмейстер . Как же бы я стал писать?

Артемий Филиппович . Читайте!

Лука Лукич . Читайте!

Почтмейстер (продолжая читать) . «Городничий — глуп, как сивый мерин…»

Городничий . О, черт возьми! нужно еще повторять! как будто оно там и без того не стоит.

Почтмейстер (продолжая читать) . Хм… хм… хм… хм… «сивый мерин. Почтмейстер тоже добрый человек…» (Оставляя читать.) Ну, тут обо мне тоже он неприлично выразился.

Городничий . Нет, читайте!

Почтмейстер . Да к чему ж?..

Городничий . Нет, черт возьми, когда уж читать, так читать! Читайте все!

Артемий Филиппович . Позвольте, я прочитаю. (Надевает очки и читает.) «Почтмейстер точь-в-точь наш департаментский сторож Михеев; должно быть, также, подлец пьет горькую».

Почтмейстер (к зрителям.) Ну, скверный мальчишка, которого надо высечь; больше ничего!

Артемий Филиппович (продолжая читать) . «Надзиратель над богоугодным заведе…и…и…и… (Заикается.)

Коробкин . А что ж вы остановились?

Артемий Филиппович . Да нечеткое перо… впрочем, видно, что негодяй.

Коробкин . Дайте мне! Вот у меня, я думаю, получше глаза. (Берет письмо.)

Артемий Филиппович (не давая письмо) . Нет, это место можно пропустить, а там дальше разборчиво.

Коробкин . Да позвольте, уж я знаю.

Артемий Филиппович . Прочитать я и сам прочитаю; далее, право, все разборчиво.

Почтмейстер . Нет, все читайте! ведь прежде все читано.

Все . Отдайте, Артемий Филиппович, отдайте письмо! (Коробкину.) Читайте!

Артемий Филиппович . Сейчас. (Отдает письмо.) Вот, позвольте… (Закрывает пальцем.) Вот отсюда читайте.

Все приступают к нему.

Почтмейстер . Читайте, читайте! вздор, все читайте!

Коробкин (читая) . «Надзиратель над богоугодным заведением Земляника — совершенная свинья в ермолке».