Сенсация по заказу   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

Для того чтобы привыкнуть к вещи и признать ее своей, мне требуется время. А зачем потом отвыкать от нее, когда случается мелкая неприятность? Вы меня понимаете?

Турецкий кивнул. Он и сам приходил на работу в джинсах всегда, когда знал наверное, что шефа в офисе не будет. То есть практически через день.

Портрет олигарха складывался нетипичный. То есть неолигарха. Назовем его неолигархом. А с другой стороны, какие они, типичные миллионеры? Турецкий потер виски, пытаясь сосредоточиться.

— Где ваша квартира?

— В Крылатском. На Осенней улице.

— А офис?

— Здесь недалеко. — Шляпников мотнул головой куда-то вбок. — На Тверском бульваре.

Турецкий на мгновение задумался:

— Значит, сейчас вы живете в городе?

— Ну да.

— А на работу как ездите?

— Через Рублевку и Кутузовский.

— Практически президентский маршрут, — пробормотал Турецкий.

— Вроде того, — немного улыбнулся Шляпников. — А почему вы спрашиваете?

— Пока не готов ответить. Может пригодиться. Вас охраняют по дороге?

— Ну разумеется.

— У кого есть ключи от квартиры?

— У меня и жены.

— А служба безопасности как же?

— Да, у Свиридова есть.

— Это кто?

— Начальник охраны. Но он сейчас на больничном и ключи никому не передавал.

— Вы в нем уверены?

— Да.

Турецкий слушал внимательно, но еще более настороженно следил за мимикой и построением фраз. Неолигарх говорил не раздумывая, и ничто не свидетельствовало о том, что он лукавил. Ну немного взвинчен человек. Это естественно в такой ситуации. А в какой ситуации? Есть ли вообще ситуация? Неужели действительно придется с этим разбираться?!

— Кроме того, квартирой этой никто, кроме меня, не пользуется, — добавил Шляпников. — Жена фактически все время живет за городом.

— У вас там дом?

— Ну конечно.

— Где именно?

— В Архангельском. Точнее, недалеко.

— А как часто вы пользуетесь квартирой?

— Пять дней в неделю… Да, простите! Я же не сказал самое главное. Или не самое — это вам судить. Я только вчера приехал. Меня две недели не было в городе.

— Уезжали по делам?

— Отдыхал.

— Где?

— На Черном море. На яхте катался.

— С женой?

— Да, и в компании. Могу представить свидетелей, — чему-то непонятно улыбнулся Шляпников.

— А дети у вас есть, Герман Васильевич?

— Нет… То есть что я говорю?! Есть дети от первого брака. Две дочери. Но они сейчас за границей со своей матерью. — Шляпников махнул рукой, как бы показывая, что эта деталь совершенно неважна. — Черт возьми, Александр Борисович, мне все это ужасно не нравится. Разве бывают настолько идиотские анонимные шуточки?

Откровенно говоря, Турецкому было все равно. Но он все же сделал над собой усилие:

— Бывают похуже. Вы — богатый человек. И публичный к тому же, значит, привлекаете к себе повышенное внимание.

— Похуже? — Шляпников ткнул пальцем в конверт. — Вы только посмотрите! Никаких недомолвок, все четко и ясно как божий день. Кто-то хочет меня убить.

— Тут не сказано, что непременно убить, — уточнил Турецкий. — Пока только угрожает. Возможно, просто хочет напугать.

— Допустим! Допустим. Но ведь я ума не приложу, кто, зачем, когда и как собирается это сделать. Можете вы хотя бы попытаться выяснить, кто это послал?

Турецкий внимательно осмотрел конверт и фотографию:

— Можем попытаться. Отпечатки пальцев, какие-нибудь следы… Но, откровенно говоря, по-моему, дело гиблое. Надо искать с другого конца. Вы сами должны знать, кому наступили на хвост. У вас большой бизнес, наверно, есть и недоброжелатели.

— Бросьте, сейчас же не девяностые! Конкуренты действуют по-другому. Это какая-то уголовщина. То есть… я хочу сказать, тут работает человек не из моего круга.

— Вам виднее, — не стал спорить Турецкий. Шляпников достал следующую сигарету.