Собрание стихотворений 1889-1903   ::   Гиппиус Зинаида

Задев крылами, сотрясает рамы

И вдаль летит без звука черный ветер.

Что холодит меня во мне так странно?

Я, слушая, не слышу бьенья сердца.

Как будто льда обломок острогранный

В меня вложили тайно вместо сердца.

Я сплю, успенью моему покорный,

Но чаю воскресенья вечной правды.

Неси мою одежду, ветер черный,

Туда, наверх, к престолу нашей Правды!

1902



БОГИНЯ

Что мне делать с тайной лунной?

С тайной неба бледно-синей,

С этой музыкой бесструнной,

Со сверкающей пустыней?

Я гляжу в нее — мне мало,

Я люблю — мне не довольно…

Лунный луч язвит, как жало,—

Остро, холодно и больно.

Я в лучах блестяще-властных

Умираю от бессилья…

Ах, когда б из нитей ясных

Мог соткать я крылья, крылья!

О, Астарта! Я прославлю

Власть твою без лицемерья,

Дай мне крылья! Я расправлю

Их сияющие перья,

В сине-пламенное море

Кинусь в жадном изумленьи,

Задохнусь в его просторе,

Утону в его забвеньи…

1902



НЕТ

Нет! Сердце к радости лишь вечно приближалось,

Ее порога не желая преступать,

Чтоб неизведанное в радости осталось,

Чтобы всегда равно могла она пленять.

Нет! Даже этою любимою дорогой

В нас сердце вещее теперь утомлено.

О неизведанном мы знаем слишком много…

Оно изведано другими… все равно!

Нет! Больше не мила нам и сама надежда.

С ней жизнь становится пустынна и легка.

Предчувствие любви… О, старая одежда!

Опять мятежность, безнадежность — и тоска!

Нет! Ныне всё прошло. Мы не покорны счастью.

В безумьи мудрости мы «нет» твердим всегда,

И будет нам дано сказать с последней властью

Свое невинное — неслыханное «да!»

1903



СООБЩНИКИ

В. Брюсову



Ты думаешь, Голгофа миновала,

При Понтии Пилате пробил час,

И жизнь уже с тех пор не повторяла

Того, что быть могло — единый раз?

Иль ты забыл? Недавно мы с тобою

По площади бежали второпях,

К судилищу, где двое пред толпою

Стояли на высоких ступенях.

И спрашивал один, и сомневался,

Другой молчал,— как и в былые дни.

Ты все вперед, к ступеням порывался…

Кричали мы: распни Его, распни!

Шел в гору Он — ты помнишь? — без сандалий…

И ждал Его народ из ближних мест.

С Молчавшего мы там одежды сняли

И на веревках подняли на крест.

Ты, помню, был на лестнице, направо…

К ладони узкой я приставил гвоздь.

Ты стукнул молотком по шляпке ржавой,—

И вникло острие, не тронув кость.

Мы о хитоне спорили с тобою,

В сторонке сидя, у костра, вдвоем…

Не на тебя ль попала кровь с водою,

Когда ударил я Его копьем?

И не с тобою ли у двери гроба

Мы тело сторожили по ночам?

……………………………………….

Вчера, и завтра, и до века, оба -

Мы повторяем казнь — Ему и нам.

1902



БАЛЛАДА

П. С. Соловьевой



Мостки есть в саду, на пруду, в камышах.

Там, под вечер, как-то, гуляя,

Я видел русалку. Сидит на мостках,—

Вся нежная, робкая, злая.

Я ближе подкрался. Но хрустнул сучок -

Она обернулась несмело,

В комочек вся съежилась, сжалась,— прыжок -

И пеной растаяла белой.

Хожу на мостки я к ней каждую ночь.

Русалка со мною смелее:

Молчит — но сидит, не кидается прочь,

Сидит, на тумане белея.

Привык я с ней, белой, молчать напролет

Все долгие, бледные ночи.

Глядеть в тишину холодеющих вод

И в яркие, робкие очи.

И радость меж нею и мной родилась,

Безмерна, светла, как бездонность;

Со сладко-горячею грустью сплелась,

И стало ей имя — влюбленность.

Я — зверь для русалки, я с тленьем в крови.

И мне она кажется зверем…

Тем жгучей влюбленность: мы силу любви

Одной невозможностью мерим.