Стихотворения 1903 года   ::   Блок Александр Александрович

Истина осталась: мы с тобой — одни

Всё, что миновалось, вот оно — смотри:

Бледная улыбка утренней зари.

Сердце всё открыто, как речная гладь,

Если хочешь видеть, можешь увидать.

Июнь 1903

Bad Nauheim



«День был нежно-серый, серый, как тоска…»

День был нежно-серый, серый, как тоска.

Вечер стал матовый, как женская рука.

В комнатах вечерних прятали сердца,

Усталые от нежной тоски без конца.

Пожимали руки, избегали встреч,

Укрывали смехи белизною плеч.

Длинный вырез платья, платье, как змея,

В сумерках белее платья чешуя.

Над скатертью в столовой наклонились ниц,

Касаясь прическами пылающих лиц.

Стуки сердца чаще, напряженней взгляд,

В мыслях — он, глубокий, нежный, душный сад.

И молча, как по знаку, двинулись вниз.

На ступеньках шорох белых женских риз.

Молча потонули в саду без следа.

Небо тихо вспыхнуло заревом стыда.

Может быть, скатилась красная звезда.

Июнь 1903

Bad Nauheim



ЗАКЛИНАНИЕ

Луна взошла. На вздох родимый

Отвечу вздохом торжества,

И сердце девушки любимой

Услышит страстные слова.

     Слушай! Повесила дева

     Щит на высоком дубу,

     Полная страстного гнева,

     Слушает в далях трубу.

     Юноша в белом — высоко

     Стал на горе и трубит.

     Вспыхнуло синее око,

     Звук замирает — летит.

     Полная гневной тревоги

     Девушка ищет меча…

     Ночью на горной дороге

     Падает риза с плеча…

     Звуки умолкли так близко.

     Ближе! Приди! Отзовись!

     Ризы упали так низко.

     Юноша! ниже склонись!

Луна взошла. На вздох любимой

Отвечу вздохом торжества.

И сердце девы нелюдимой

Услышит страстные слова.

Июнь 1903

Bad Nauheim

(1917)



«Пристань безмолвна. Земля близка…»

Пристань безмолвна. Земля близка.

Земли не видно. Ночь глубока.

Стою на серых мокрых досках.

Буря хохочет в седых кудрях.

И слышу, слышу, будто кричу:

«Поставьте в море на камне свечу!

Когда пристанет челнок жены,

Мы будем вместе с ней спасены!»

И страшно, и тяжко в мокрый песок

Бьют волны, шлют волны седой намек…

Она далёко. Ответа нет.

Проклятое море, дай мне ответ!

Далёко, там, камень! Там ставьте свечу!

И сам не знаю, я ли кричу.

22 июля 1903



«Я — меч, заостренный с обеих сторон…»

Я — меч, заостренный с обеих сторон.

Я правлю, архангел. Ее Судьбой.

В щите моем камень зеленый зажжен.

Зажжен не мной, — господней рукой.

Ему непомерность мою вручу,

Когда отыду на вечный сон.

Ей в мире оставлю мою свечу,

Оставлю мой камень, мой здешний звон.

Поставлю на страже звенящий стих.

Зеленый камень Ей в сердце зажгу.

И камень будет Ей друг и жених,

И Ей не солжет, как я не лгу.

25 июля 1903



ДВОЙНИК

Вот моя песня — тебе. Коломбина.

Это — угрюмых созвездий печать:

Только в наряде шута-Арлекина

Песни такие умею слагать.

Двое — мы тащимся вдоль по базару,

Оба — в звенящем наряде шутов.

Эй, полюбуйтесь на глупую пару,

Слушайте звон удалых бубенцов!

Мимо идут, говоря: «Ты, прохожий,

Точно такой же, как я, как другой;

Следом идет на тебя не похожий

Сгорбленный нищий с сумой и клюкой»

Кто, проходя, удостоит нас взора?

Кто угадает, что мы с ним — вдвоем?

Дряхлый старик повторяет мне: «Скоро»

Я повторяю: «Пойдем же, пойдем».

Если прохожий глядит равнодушно,

Он улыбается; я трепещу;

Злобно кричу я: «Мне скучно! Мне душно!»

Он повторяет: «Иди. Не пущу».

Там, где на улицу, в звонкую давку,

Взглянет и спрячется розовый лик, —

Там мы войдем в многолюдную лавку,—

Я — Арлекин, и за мною — старик.