Трамвай Желание   ::   Уильямс Теннесси

(Во всю глотку) ЭгеЙ! Стелла! Малышка!!

На лестничную площадку первого этажа выходит СТЕЛЛА, изящная молодая женщина лет двадцати пяти; ни по происхождению, ни по воспитанию явно не пара мужу.

СТЕЛЛА (мягко). Не надо так кричать. Привет, Митч.

СТЭНЛИ. На, держи!

СТЕЛЛА. Что это?

СТЭНЛИ. Мясо. (Бросает ей пакет.)

Стелла испуганно вскрикивает, но ухитрилась подхватить пакет и тихонько смеется. Муж с товарищем уже снова заворачивает за угол.

СТЕЛЛА. Стэнли, куда ты?

СТЭНЛИ. Погоняем шары.

СТЕЛЛА. Можно прийти посмотреть?

СТЭНЛИ. Приходи. (Уходит.)

СТЕЛЛА. Сейчас догоню. (К Юнис). Здравствуйте, Юнис! Как дела?

ЮНИС. Все в порядке. Да скажите Стиву, пусть уж там кормится, как сам сумеет, а дома ничего ему не будет.

Все трое смеются, негритянка еще долго не может уняться. СТЕЛЛА уходит.

НЕГРИТЯНКА. Что за пакет он ей бросил? (Встает, хохочет во все гордо.)

ЮНИС. Да тише!

НЕГРИТЯНКА. Лови — а что? (Смех так и разбирает ее.)

Из-за угла с чемоданом в руке подходит БЛАНШ. Смотрит на клочок бумаги, на дом, снова на записку и снова на дом. Непонятно поражена и словно не верит глазам своим. Само ее появление в здешних палестинах кажется сплошным недоразумением. Элегантный белый костюм с пушистым, в талию, жакетом, белые же шляпа и перчатки, жемчужные серьги и ожерелье — словно прибыла на коктейль или на чашку чая к светским знакомым, живущим в аристократическом районе.

Она лет на пять старше Стеллы. Блекнущая красота ее не терпит яркого света. В робости Бланш и в белом ее наряде есть что-то, напрашивающееся на сравнение с мотыльком.

ЮНИС (не сразу). Что вам, милочка? Заблудились?

БЛАНШ (в шутливом ее тоне проскальзывает заметная нервозность). Сказали, сядете сперва в один трамвай — по-здешнему «Желание», потом в другой — «Кладбище», проедете шесть кварталов — сойдете на Елисейских полях!

ЮНИС. Ну вот и приехали.

БЛАНШ. На Елисейские поля?

ЮНИС. Они самые.

БЛАНШ. Значит… вышло недоразумение с номером дома…

ЮНИС. А какой вы ищете?

БЛАНШ (нехотя справляется все по той же записке). Шестьсот тридцать второй.

ЮНИС. Тогда вы у цели.

БЛАНШ (совершенно обескураженная). Я ищу сестру, Стеллу Дюбуа. То есть… жену мистера Стэнли Ковальского.

ЮНИС. Здесь, здесь. Вы чуть-чуть разминулись с ней.

БЛАНШ. Так это… — да нет, что вы! — …ее дом?

ЮНИС. Она на нижнем этаже, я — на верхнем.

ЕЛАНШ. О! И ее… нет дома?

ЮНИС. Заметили кегельбан за углом?

БЛАНШ. Как будто нет.

ЮНИС. Ну, а она как раз там, смотрит, как муж сшибает кегли. (Помолчав.) Хотите, оставьте чемодан, сходите.

БЛАНШ. Нет.

НЕГРИТЯНКА. Пойду скажу про вас.

БЛАНШ. Благодарю.

НЕГРИТЯНКА. Рада услужить. (Уходит.)

ЮНИС. Вас не ждали?

БЛАНШ. Нет. Сегодня — нет.

ЮНИС. Ну что ж, заходите, располагайтесь, не дожидаясь хозяев.

БЛАНШ. Как же?

ЮНИС. Да мы здесь свои люди — впущу. (Встает и открывает дверь.)

Загорается свет, засинела занавеска. Бланш медленно входит за Юнис. Сцена постепенно погружается в темноту, из которой выступает квартира Ковальских.

Помещение, разделенное на две комнаты занавесом. Первая по основному своему назначению — кухня, но здесь же и раскладушка — на ней будет спать Бланш. Дальше — спальня.

Из нее узкая дверь в ванную.

(Заметив, какое выражение у Бланш, готова постоять за своих.) Сейчас здесь не очень-то приглядно, а прибраться — квартира просто загляденье.

БЛАНШ. Вот как.

ЮНИС. Да, вот так. Значит, вы — сестра Стеллы?

БЛАНШ. Да. (Не зная, как от нее отделаться.) Спасибо, что впустили.

ЮНИС. Por nacia [1] , как говорят мексиканцы, por nacia! Стелла рассказывала про вас.

БЛАНШ. Да?

ЮНИС. Кажется, вы учите в школе.

БЛАНШ. Да.

ЮНИС. Вы прямо из Миссисипи?

БЛАНШ. Да.

ЮНИС. Она показывала снимок вашего дома, там, на плантации,

БЛАНШ. «Мечты»?

ЮНИС. Большущий дом с белыми колоннами.

БЛАНШ. Да…

ЮНИС. С таким домищем, поди, хлопот не оберешься.

БЛАНШ.