В чужом пиру похмелье   ::   Островский Александр Николаевич

Явление шестое



Тит Титыч , Настасья Панкратьевна и Захар Захарыч .

Тит Титыч . Эй ты, Сахар Сахарыч, благодетель я тебе али нет?

Захар Захарыч . Благодетель, батюшка Тит Титыч.

Тит Титыч . Ты человек, внимания не стоющий, потерянный человек, а я тебя призрел. Не гнушаюсь тобой, к себе в дом пущаю.

Захар Захарыч кланяется.

Дочь твою пристроил… за межевого, за вольнопрактикующего. Уж не моя это вина, что он пьяница.

Захар Захарыч . Был вольнопрактикующий, а теперь праздношатающийся.

Тит Титыч . Все-таки я тебе благодетель. А ты отчего у меня давно не был?

Захар Захарыч . Нет никаких возможностей, Тит Титыч, терпенья никакого не хватает. Мальчишки очень одолевают. Как только к рынку подходишь, и откуда их нанесет, туча тучей, бегут, укают: у-у-у-у. Приказчики из лавок подсвищут: такой гам подымут, хоть сквозь землю провались.

Тит Титыч . А ты вечером ходи. Да не в том дело. Можешь ты такое прошение написать, чтобы в Сибирь сослать по этому прошению?

Захар Захарыч . Кого, Тит Титыч?

Тит Титыч . Троих человек. Тебе все равно, что одного, что троих?

Захар Захарыч . Все равно, Тит Титыч.

Тит Титыч . Надоть сослать учителя Иванова, дочь его и хозяйку их. Я так хочу.

Захар Захарыч . Что же писать прикажете?

Тит Титыч . А ты вот что пиши: что обидели такого-то купца, а с сына оного купца учитель, против всяких прав, взял расписку, чтобы жениться на его дочери. Вот тебе и расписка. Я никаких денег не пожалею, коли сделаешь. Можешь ты это сделать?

Захар Захарыч . Могу-с.

Тит Титыч . Ну, так садись и пиши при мне. Вон тебе чернила и бумага на столе.

Захар Захарыч садится за стол.

Да дай ему графин водки!.. Нет, не надо.

Захар Захарыч . Для воображения, Тит Титыч!

Тит Титыч . Нет, после, а то я тебя знаю. (Жене.) Ну, теперь ты мне сына подай. (Захару Захарычу.) А ты строчи!

Настасья Панкратьевна . Да его нету дома. Кит Китыч.

Тит Титыч . Настасья! Кто я?

Настасья Панкратьевна . Кит Китыч Брусков.

Тит Титыч . Что я приказываю? Ты знаешь, у меня слово – закон!

Настасья Панкратьевна . Слушаю, Кит Китыч. (Подходит к двери.) Андрюша, Андрюша, поди, отец кличет.

Андрей Титыч входит.



Явление седьмое



Тит Титыч , Настасья Панкратьевна , Захар Захарыч и Андрей Титыч .

Тит Титыч . Ну, Андрей, что мне теперича с тобой делать?

Андрей Титыч . Что вам угодно-с, вся ваша воля.

Тит Титыч . Ты благодари бога, что сердце у меня прошло. Попадись ты мне давеча, я бы тебя изуродовал. Ты для чего скрываешься?

Андрей Титыч . Тятенька, можно с вами говорить откровенно?

Тит Титыч . Ты, что хочешь, говори, только дело, а то смотри!

Андрей Титыч . Я вам, тятенька, во всю жизнь свою ни в одном слове не перечил.

Тит Титыч . Еще бы ты смел!

Андрей Титыч . Конечно, я должен повиноваться своим родителям. А коли которую вы мне теперь невесту сватаете, да ежели она мне не нравится, что же должен я делать?.. На всю жизнь страждить? Ежели мне нравится другая?

Тит Титыч . Знаю, знаю.

Андрей Титыч . Почем же вы их знаете-с?

Тит Титыч . Сейчас сам был у них.

Андрей Титыч . А сами видели, так лучше всего-с. Истинно достойная девушка, можно чести приписать. Не то что…

Тит Титыч . Вот я тебе такое достоинство задам! Ты уж лучше меня не серди. Молчи, я тебе говорю. Вон, видишь, строчило пишет. Это вот прошение на них. (Захару Захарычу.) Пиши хорошенько! (Сыну.) Они с тебя, дурака, расписку взяли, а с меня за нее тысячу целковых вытребовали.

Андрей Титыч . Кто же это-с?

Тит Титыч . Все они же. И красавица твоя тут же. Так вас, дураков, и обманывают. А ты рот-то разинул, ты думаешь, тебя так, даром станут любить, на красоту свою надеешься. Как же не так. Еще хорошо, что на тысяче помирились, а то заломили было три.

Андрей Титыч .