Вишневый сад   ::   Чехов Антон Павлович

Да… Это правда.

Любовь Андреевна . На нашей бы Варе. Она хорошая девушка.

Лопахин . Да.

Любовь Андреевна . Она у меня из простых, работает целый день, а главное, вас любит. Да и вам-то давно нравится.

Лопахин . Что же? Я не прочь… Она хорошая девушка.

Пауза.

Гаев . Мне предлагают место в банке. Шесть тысяч в год… Слыхала?

Любовь Андреевна . Где тебе! Сиди уж…

Фирс входит; он принес пальто.

Фирс (Гаеву) . Извольте, сударь, надеть, а то сыро.

Гаев (надевает пальто) . Надоел ты, брат.

Фирс . Нечего там… Утром уехали, не сказавшись. (Оглядывает его.)

Любовь Андреевна . Как ты постарел, Фирс!

Фирс . Чего изволите?

Лопахин . Говорят, ты постарел очень!

Фирс . Живу давно. Меня женить собирались, а вашего папаши еще на свете не было… (Смеется.) А воля вышла, я уже старшим камердинером был. Тогда я не согласился на волю, остался при господах…

Пауза.

И помню, все рады, а чему рады, и сами не знают.

Лопахин . Прежде очень хорошо было. По крайней мере, драли.

Фирс (не расслышав) . А еще бы. Мужики при господах, господа при мужиках, а теперь все враздробь, не поймешь ничего.

Гаев . Помолчи, Фирс. Завтра мне нужно в город. Обещали познакомить с одним генералом, который может дать под вексель.

Лопахин . Ничего у вас не выйдет. И не заплатите вы процентов, будьте покойны.

Любовь Андреевна . Это он бредит. Никаких генералов нет.

Входят Трофимов, Аня и Варя.

Гаев . А вот и наши идут.

Аня . Мама сидит.

Любовь Андреевна (нежно) . Иди, иди… Родные мои… (Обнимая Аню и Варю.) Если бы вы обе знали, как я вас люблю. Садитесь рядом, вот так.

Все усаживаются.

Лопахин . Наш вечный студент все с барышнями ходит.

Трофимов . Не ваше дело.

Лопахин . Ему пятьдесят лет скоро, а он все еще студент.

Трофимов . Оставьте ваши дурацкие шутки.

Лопахин . Что же ты, чудак, сердишься?

Трофимов . А ты не приставай.

Лопахин (смеется) . Позвольте вас спросить, как вы обо мне понимаете?

Трофимов . Я, Ермолай Алексеич, так понимаю: вы богатый человек, будете скоро миллионером. Вот как в смысле обмена веществ нужен хищный зверь, который съедает все, что попадается ему на пути, так и ты нужен.

Все смеются.

Варя . Вы, Петя, расскажите лучше о планетах.

Любовь Андреевна . Нет, давайте продолжим вчерашний разговор.

Трофимов . О чем это?

Гаев . О гордом человеке.

Трофимов . Мы вчера говорили долго, но ни к чему не пришли. В гордом человеке, в вашем смысле, есть что-то мистическое. Быть может, вы и правы по-своему, но если рассуждать попросту, без затей, то какая там гордость, есть ли в ней смысл, если человек физиологически устроен неважно, если в своем громадном большинстве он груб, неумен, глубоко несчастлив. Надо перестать восхищаться собой. Надо бы только работать.

Гаев . Все равно умрешь.

Трофимов . Кто знает? И что значит умрешь? Быть может, у человека сто чувств и со смертью погибают только пять, известных нам, а остальные девяносто пять остаются живы.

Любовь Андреевна . Какой вы умный, Петя!..

Лопахин (иронически) . Страсть!

Трофимов . Человечество идет вперед, совершенствуя свои силы. Все, что недосягаемо для него теперь, когда-нибудь станет близким, понятным, только вот надо работать, помогать всеми силами тем, кто ищет истину. У нас, в России, работают пока очень немногие. Громадное большинство той интеллигенции, какую я знаю, ничего не ищет, ничего не делает и к труду пока не способно. Называют себя интеллигенцией, а прислуге говорят «ты», с мужиками обращаются, как с животными, учатся плохо, серьезно ничего не читают, ровно ничего не делают, о науках только говорят, в искусстве понимают мало.