Жизнь Человека   ::   Андреев Леонид Николаевич

Я мог бы, как герой Гомера, съесть целого быка, а придется довольствоваться куском черствого хлеба. Ты знаешь ли, что человек не может постоянно есть один только хлеб, – мне хочется грызть, рвать, кусать!

Жена . Мне жалко тебя, мой милый.

Человек . Да, и мне жалко себя, но от этого я не сыт. Сегодня я целый час стоял перед гастрономическим магазином, и как люди рассматривают произведение искусства, так я рассматривал эти пулярки, паштеты, колбасы. А вывески! Они так хорошо умеют рисовать ветчину, что ее можно съесть вместе с железом.

Жена . Ветчину и я люблю.

Человек . Кто же не любит ветчины? А омаров ты любишь?

Жена . Да, люблю.

Человек . Какого я видел омара! Он был нарисован, но он был еще красивее, чем живой. Красный, как кардинал, величественный, строгий, он стоил того, чтобы подойти к нему под благословение. Я думаю, я мог бы съесть двух таких кардиналов и папу – карпа в придачу.

Жена (грустно). Ты не замечаешь моих цветов?

Человек . Цветы? А их можно есть?

Жена . Ты не любишь меня.

Человек (целуя ее). Прости меня! Но, правда, я так голоден. Посмотри, у меня трясутся руки, я даже в собаку не в силах бросить камнем.

Жена (целует руку). Бедный мой!

Человек . А откуда эти листья на полу? От них так хорошо пахнет. Это также ты?

Жена . Нет, это, наверное, соседи.

Человек . Милые люди наши соседи. Странно: так много хороших людей на свете, а человек может умереть с голоду. Отчего это?

Жена . Ты стал так мрачен. Ты хмуришься? Ты видишь что-нибудь?

Человек . Да, предо мной, среди моих шуток, проскользнул ужасный образ нищеты и стал вон там, в углу. Ты видишь ее? Жалобно протянутые руки, заброшенность детеныша в лесу, молящий голос и тишина людской пустыни. Помогите! Никто не слышит. – Помогите, я умираю! – Никто не слышит. Смотри, жена, смотри! Вот, дрожа, выплывают смутные черные тени, как обрывки верного дыма из длинной страшной трубы, ведущей в ад. Смотри: и я между ними.

Жена . Мне стало страшно, и я не могу смотреть в тот темный угол. Ты видел все это на улице?

Человек . Да, я видел все это на улице, и скоро это будет с нами.

Жена . Нет, бог не допустит этого.

Человек . Отчего же он для других допускает?

Жена . Мы лучше других, мы хорошие люди. Мы ничем его не огорчаем.

Человек . Ты думаешь? А я так часто ругаюсь.

Жена . Ты не злой.

Человек . Нет, я злой, я злой! Когда я похожу по улице и посмотрю на все, что нам не принадлежит, у меня отрастают клыки, как у кабана. Ах, как много нет у меня денег! Слушай меня, маленькая женка! Сегодня я гулял вечером в парке, в этом прекрасном парке, где дороги прямы, как стрелы, и красивые буки похожи на королей в коронах…

Жена . А я ходила по улицам города, и там все магазины, такие красивые магазины…

Человек . Мимо меня проходили люди с тросточками, одетые так красиво, и я думал: а у меня этого нет!

Жена . Нарядные женщины в изящных ботинках, делающих ногу красивой, в прекрасных шляпах, из-под которых глаза сверкают так таинственно, в шелковых юбках, издающих загадочный шелест, – проходили мимо меня, и я думала: а у меня нет хорошей шляпки, нет шелковой юбки!

Человек . Один нахал толкнул меня плечом, но я показал ему свои клыки, и он позорно спрятался за других!

Жена . Меня толкнула нарядная дама, но я даже не посмотрела на нее: так было мне неловко!

Человек . Там проносились всадники на горячих, гордых конях, а у меня этого нет!

Жена . У нее в ушах были такие брильянты, что хотелось поцеловать!

Человек . Там бесшумно, как призраки с горящими глазами, скользили красные и зеленые автомобили, и люди сидели в них, и смеялись, и лениво смотрели по сторонам, – а у меня этого нет!

Жена . А у меня нет ни брильянтов, ни изумрудов, ни белого чистого жемчуга!

Человек .