Аку-Аку   ::   Хейердал Тур

Постепенно хаос охватил весь дом. Телефон и дверной звонок дребезжали в один голос, поминутно приходилось карабкаться через ящики, свертки и узлы с полевым снаряжением.

В полном отчаянии сидел я на магнитофоне с бутербродом в руках и телефоном на коленях, пытаясь набрать нужный номер. Но сегодня это было почти невозможно, я только что дал объявление, что ищу первого штурмана для плавания в Южные моря, и провод работал без передышки. Капитана я уже подобрал.

Наконец мне удалось дозвониться.

— Мне бы три тонны зубоврачебного гипса, — сказал я.

— Что, зубы болят? — сухо осведомился мой собеседник, один из столичных оптовиков.

Нас прервала междугородная, прежде чем я объяснил, что гипс нужен для слепка пасхальской статуи, а не для новой челюсти.

— Алло, — говорил уже новый голос, из Ставангера, — алло, докладывает Ульсен, ваш машинист, коленчатый вал износился, что будем делать — ремонтировать его или заказывать новый?

— Коленчатый вал?.. — произнес я.

Дрррррррр! Это уже дверной звонок.

— Спросите Реффа, — крикнул я в телефон, — это по его части. В дверь протиснулась Ивон, вся обвешанная свертками. — Я проверила список стюарда, — сообщила она, — и срезала перец и корицу на два кило, а еще доктор Семб сообщил, что мы можем получить в пользование походную аптечку.

— Чудесно, — отозвался я и вспомнил оптовика, который решил, что гипс нужен мне для челюстей.

— Позвони ты туда, — попросил я Ивон и протянул ей трубку. В эту самую минуту к нам кто-то прорвался.

— Это какая-то ошибка, — повернулась она ко мне. — Фирма Мюстад спрашивает, куда доставить восемьдесят четыре килограмма разных рыболовных крючков. Но ведь мы везем с собой две тонны мороженой говядины?!

— Это не для рыбной ловли, — объяснил я. — Крючками мы будем платить островитянам на раскопках. Ты ведь не думаешь, что мы везем километр пестрых тканей себе для нарядов?

Ивон этого не думала. Зато она знала другое; механик только что прислал телеграфный отказ. Его жена решительно воспротивилась, узнав, что речь идет о Южных морях.

В три прыжка я очутился у мусорного ящика, но вернулся обескураженный. Ящик был пуст.

— Что ты там искал? — спросила Ивон.

— Заявления других механиков, — пролепетал я.

— А-а. — Ивон меня понимала.

Телефон и дверной звонок зазвонили разом. Ввалился экспедиционный аквалангист с двумя товарищами и охапкой ластов и дыхательных трубок. Они пришли показать, какая разница между французским и американским легководолазным снаряжением.

Позади них, вертя в руках шляпу, стоял странный человечек. Он хотел сказать мне по секрету что-то очень важное. Я не решился пустить его дальше коридора.

— Вы видели статуи на острове Пасхи? — прошептал он, оглядываясь по сторонам: не подслушивает ли кто-нибудь. — Нет, я как раз собираюсь туда, чтобы посмотреть на них. Он поднял вверх длинный указательный палец и продолжал с хитрой улыбкой: — В них сидит внутри человек. — Человек, в них? — Я ничего не понял. — Вот именно. — Шепот стал еще таинственнее. — Король. — А как же он попал внутрь? — поинтересовался я, медленно, мягко оттесняя гостя к двери.

— Они его туда засунули. Совсем как в пирамидах. Разбейте одну статую, и увидите. — Он кивнул, улыбаясь, и учтиво приподнял шляпу, а я сказал спасибо за совет и с легким замешательством закрыл за ним дверь.

Я уже начал привыкать к тому, что слова «остров Пасхи» привлекают чудаков. Стоило газетам написать про мои планы, как по почте посыпались самые удивительные предложения. Чуть не каждый день с разных концов света мне сообщали, что остров Пасхи — последний остаток затонувшего материка, своего рода тихоокеанская Атлантида.