Александр Македонский. Пески Амона   ::   Манфреди Валерио Массимо

У тебя прекрасное лицо и очень гордый взгляд — видно, что ты из знатного рода.

— Возможно, ты привык видеть рабынь в храмах Афродиты; они действительно в первую очередь рабыни, — рабыни мужской похоти, — а уж потом служат храму.

— А ты нет? — спросил Александр, поднимая с пола ее ведро.

— Я девственница. Как и богиня. Ты никогда не слышал о городе женщин? Я прибыла оттуда.

Ее акцент звучал очень необычно, царь никогда такого не слышал.

— Я даже не знал, что есть такой город. Где он находится?

— В Италии. Называется он Локры, и им правят женщины. Его основали сто семейств — потомки женщин, некогда бежавших из Локриды, их изначальной родины. По преданию, оставшись вдовами, они жили со своими рабами.

— А почему же ты оказалась здесь, в столь далекой стране?

— Чтобы искупить вину.

— Вину? Какое преступление могла совершить такая молодая девушка?

— Это не я. Тысячу лет назад, когда на Трою легла ночь, вот здесь, на этом самом месте — на пьедестале священного Палладия, чудесного изображения Афины, что упало сюда с неба, — Аякс Оилид, наш национальный герой, насильно овладел Кассандрой, дочкой Приама. С тех пор локры платят за это кощунство дань: по две девушки из самых знатных семей должны целый год отдать служению в святилище богини.

Александр покачал головой, словно не веря своим ушам. Снаружи донесся топот множества конских копыт — подъехали его товарищи.

Тут вошел жрец, который сразу понял, кто стоит перед ним, и отвесил глубокий поклон:

— Добро пожаловать, властительный господин. Мне жаль, что нас не предупредили: мы бы оказали тебе иной прием.

Он кивнул девушке, чтобы ушла. Но Александр задержал ее.

— Я как раз хотел прийти вот так — незаметно. Эта девушка рассказала мне необычайную историю, какой я и вообразить себе не мог. Я слышал, что в этом храме хранятся реликвии Троянской войны. Это правда?

— Конечно. А образ, что ты видишь перед собой, — это Палладий, точная копия упавшей с неба древней статуи Афины; образ делал неприступным тот город, где находился.

В храм вошли Гефестион, Птолемей, Пердикка и Селевк.

— А где настоящая статуя? — спросил Гефестион, приблизившись.

— Некоторые говорят, что ее забрал герой Диомед и увез на Аргос; другие говорят, что Улисс, отправившись в Италию, подарил ее царю латинов. Третьи утверждают, что Эней установил ее в храме неподалеку от Рима, где она и находится по сей день. Во всяком случае, многие города хвастают обладанием истинной статуей.

— Охотно верю, — кивнул Селевк. — Подобные убеждения придают мужества.

— И в самом деле, — подтвердил Птолемей. — Аристотель сказал бы, что предсказания приводят к событиям.

— Но чем отличается истинный Палладий от остальных изображений? — спросил Александр.

— Настоящая статуя, — объявил жрец торжественным тоном, — может закрывать глаза и потрясать копьем.

— Ну, это сделать нетрудно, — заметил Птолемей. — Кто-нибудь из наших военных инженеров мог бы соорудить игрушку такого рода.

Жрец метнул в него гневный взгляд. Царь тоже покачал головой:

— Ты во что-нибудь веришь, Птолемей?

— Да, конечно, — ответил юноша, положив руку на рукоять меча. — Вот в это. — А потом, коснувшись плеча Александра, добавил: — И в дружбу.

— И все-таки, — настаивал жрец, — предметы, что вы видите, почитаются в этих священных стенах с незапамятных времен, а курганы вдоль берега хранят в себе кости Ахилла, Патрокла и Аякса.

Послышался шум шагов — это Каллисфен пришел почтить знаменитое святилище.

— А ты что об этом скажешь, Каллисфен? — спросил Птолемей. — Ты веришь, что это действительно доспехи Ахилла? А вон там прислонена к колонне кифара Париса? — Он коснулся струн, вызвав приглушенный нестройный аккорд.