Безымянное семейство (с иллюстрациями)   ::   Верн Жюль

Мы имели бы сейчас несколько сот карабинеров-волонтеров [51] , помощь которых была бы весомой.

— Я не мог допустить организации этих союзов, — ответил лорд Госфорд. — Их соприкосновение с населением порождало бы ежедневные стычки, а мы должны избегать всего, что могло бы вызвать взрыв. Мы с вами сидим в пороховом погребе, хочешь, не хочешь — приходится ходить на цыпочках.

Генерал-губернатор отнюдь не преувеличивал. Это был человек большого ума и уживчивого нрава. Со дня своего прибытия в колонию он проявил много предупредительности в отношении французских колонистов, обладая, как отметил историк Гарно [52] , «ирландской живостью характера, которая удачно сочетается с живостью канадской». Если мятеж еще не вспыхнул, то это была заслуга лорда Госфорда, привнесшего в отношения с подчиненными осмотрительность, мягкость, такт и справедливость. Как по своей натуре, так и по складу ума он был противником жестких мер.

«Сила, — повторял он, — подавляет, но не пресекает. В Англии что-то начинают забывать, что Канада соседствует с Соединенными Штатами, завоевавшими, в конце концов, себе независимость! Как я вижу, министерство в Лондоне жаждет воинствующей политики, а потому по совету комиссаров палата лордов [53] и палата общин [54] приняли большинством голосом решение о привлечении к суду депутатов оппозиции, о бесконтрольном использовании общественных средств, изменении конституции таким образом, чтобы удвоить в уездах число избирателей английского происхождения! Однако это отнюдь не свидетельствует об их мудрости. Как с той, так и с другой стороны может пролиться кровь!»

Действительно, этого приходилось опасаться. Последние меры, принятые английским парламентом, вызвали недовольство масс, достаточно было ничтожного повода, чтобы спровоцировать взрыв. От слов скоро могли перейти к делу. И в Монреале и в Квебеке вспыхивали стычки между реформистами и сторонниками англосаксонского правления — в особенности бывшими членами конституционистских союзов. Полиции стало известно, что в округах, графствах и приходах был брошен клич «К оружию!». Дело даже дошло до того, что кое-где вешали на виселице чучело генерал-губернатора. Надо было немедленно принимать меры.

— А Водрель не появлялся в Монреале? — спросил лорд Госфорд.

— Похоже, он не покидал своего дома в Монкальме, — ответил Джильберт Аргал. — Но его друзья Фарран, Клерк, Винсент Годж постоянно посещают его и поддерживают ежедневно связь с депутатами-либералами, в частности с адвокатом Грамоном из Квебека.

— Если вспыхнет мятеж, — сказал сэр Джон Кольборн, — то не останется никакого сомнения в том, что готовился он ими.

— А потому, приказав арестовать их, — добавил полковник Гор, — ваша милость, возможно, задушит заговор в зародыше?..

— Или, напротив, заставит его вылупиться раньше времени! — ответил генерал-губернатор. Затем, обернувшись к полицеймейстеру, спросил:

— Если не ошибаюсь, имена де Водреля и его друзей уже фигурировали во время восстаний тысяча восемьсот тридцать второго и тысяча восемьсот тридцать пятого годов?

— Так точно, — ответил сэр Джильберт Аргал, — по крайней мере, их участие было вполне вероятным, но прямых доказательств не хватило, и их невозможно было подвергнуть судебному преследованию, как во время заговора тысяча восемьсот двадцать пятого года.

— Именно доказательства нам и важно добыть любой ценой, — заметил сэр Джон Кольборн, — и для того, чтобы раз и навсегда покончить с происками реформистов, надо позволить им зайти достаточно далеко.