Боевая рубаха   ::   Джонсон Дороти

---------------------------------------------

Дороти Джонсон

Боевая рубаха



Бидж Уилкокс стоял, прислонившись к стволу тополя, и, полузабавляясь, полусердясь, наблюдал за нервной суетой Френсиса Мэйсона. Худощавый, с волосами и бородой цвета тающего от чинука (Ветер, дующий временами с восточных склонов Скалистых гор.) снега, и крепкий, как вяленое бизонье мясо, Бидж был мрачным человеком. Покуривая свою короткую трубку, он все же не расслабился полностью: человек не может долго прожить на индейской территории, если позволит себе расслабиться и перестанет думать об опасности, а Бидж прожил здесь сорок лет.

Машинально он посмотрел назад, откуда они пришли, в сторону армейского форта, находившегося к северу, в двух днях пути. Опасность для предстоящей встречи может прийти оттуда, если майор догадается, что Мэйсон разыскивает шайенов. В прерии, однако, не было заметно никакого движения.

Опасность могла прийти также и с юга, где расположился лагерь шайенов, во всяком случае он находился там неделю назад. Ожидание в тополевых зарослях имело свое преимущество: можно было издали, не выдавая себя, заметить пыль в случае опасности.

Хотя Бидж и презирал Френсиса Мэйсона, который его нанял, он вынужден был признать, что этот чужак из Филадельфии — человек смелый и решительный. К тому же у него есть деньги, за услуги он расплачивается. Два года он повсюду разыскивает своего брата: на факториях, в армейских фортах, по всему фронтиру (Линия продвижения поселенцев США на Запад, на индейскую территорию.).

Френсис Мэйсон присел покурить, но, не выкурив и одной трубки, опять начал суетиться около подарков, разложенных на одеяле, передвигая и перекладывая карабины, красную материю, бусы и ножи, чтобы все выглядело как можно лучше.

— Как он сказал? Когда придет? — требовательно спросил Мэйсон.

— Он вообще не говорил, что придет, — проворчал Бидж. — Сказал, может, когда-нибудь кто-то и придет. Если он все же явится, — добавил Бидж, — то приведет с собой переводчика. Он не говорит по-английски, только на шайени и языке жестов.

— Но ведь вы говорите на языке шайенов, — возразил Мэйсон. — Зачем ему переводчик?

Бидж пожал плечами.

— Почему он должен мне доверять? Я белый.

— Как же он может быть моим братом Чарльзом? — настойчиво допытывался Мэйсон. — Чарльз был образованным человеком. Писал стихи. Мы издали книжку.

— Я никогда не обещал привести на эту встречу вашего брата, — напомнил ему Бидж. — Человек, с которым я говорил, — вождь шайенов.

«Еще немного, — подумал Бидж, — и я расскажу, каким он был, когда я впервые увидел его тридцать лет назад… А вождь шайенов с полудня колдует по ту сторону желтых холмов».

По тому, как вели себя птицы, Бидж знал, что там кто-то есть, а тонкая струйка дыма свидетельствовала о том, что костер был ритуальный. Приметы добрые. Если бы индеец думал скрываться, ничего заметить было бы невозможно.

— Вы сказали, — тихо проговорил Френсис Мэйсон, — что у него на щеке есть отметина — большое красное пятно, похожее на отпечаток руки. Сколько человек на свете может иметь подобное родимое пятно? «Только один, — подумал Бидж Уилкокс. — И белый человек с такой отметиной называл ее „Знак Каина“.

Вслух Бидж сказал:

— Индейцы раскрашивают себе лица. Вы это знаете. Красная рука — талисман этого вождя. Обычно индеец уходит в уединенное место за холмы, ничего не ест, или проходит через мучения на Священном Шесте (Религиозная церемония, практикуемая равнинными индейцами Северной Америки; состоит из церемониальных плясок и песнопений, сопровождаемых символическими обрядами. Обычно включает самоистязания.