Четвертое измерение :: Новиков Валентин Афанасьевич
Страница: 14 из 49 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕТы всё ещё грустишь о Ней украдкой 24.06.10 - 07:46 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Она ни о чем более не спрашивала, но глаза ее и ее губы были полны острого детского недоумения.
– Ветряк поставил ее отец, – продолжал летчик. – Он славный был старик. Хотел вырастить сад. Но ветряк с самого начала работал плохо. Воды едва хватало… – Почему уехала ваша жена? – оборвала его Сонька прямым вопросом. – Понимаешь, Соня, ей хотелось ребенка. Иные люди смиряются с тем, что они бездетны. А она – нет. Я постоянно был на аэродроме. Случалось, по целому месяцу не бывал дома. А приезжая, только и слышал: «Если бы у меня была девочка, я не чувствовала бы себя такой одинокой». Но этот дом не принес ей ничего, кроме одиночества и… страха. Вечного страха за меня. Страха, что я не вернусь домой… Она знала, как опасна моя работа. Однажды, помню, она показала мне на ветряк и сказала: «Это все оттого, что он не крутится». Понимаешь, сущий вздор. Я не придал значения ее словам. Действительно, при чем тут ветряк. Но бывает так, что человек уверен в чем-то совершенно несуразном. Уверен, неизвестно почему. И разуверить его нельзя. Шли годы. И вот однажды, вернувшись с аэродрома, я увидел на столе записку. – Он выдвинул ящик книжного шкафа и подал Соньке сложенную вчетверо бумажку. Сонька осторожно развернула ее, прочла: «Федя! Я устала бояться за тебя. У меня нет более мужества оставаться в этом доме. Бегу от своего страха. Марина». – Куда же она уехала? – спросила Сонька, возвращая ему листок. – На север. А дом пустой. Только калитка скрипит на ветру. – Вы скучаете по Марине? Их глаза встретились. Это были глаза равных людей, одинаково понимающих боль утраты. Летчик достал из книжного шкафа акварельный рисунок. На берегу моря стояла одинокая женщина; ветер гнал куда-то в закат, в уходящий день ее волосы, огромные, как костер. – Уже поздно, Соня. Идем, я провожу тебя, – сказал летчик. Он запер дверь и сунул ключ под крыльцо. – Приходи сюда, если захочешь. Ключ всегда будет здесь. Они шли по берегу темно-синего моря. От дюн тянулись косые резкие тени. Им не было конца. Они пересекали дорогу и устремлялись в пустыню. Солнце еще катилось по краю яркого моря, но уже растворялось в нем, как краска. Горело море, горели облака, и, казалось, даже воздух был синим и красным. Остывающие дюны, точно живые существа, дышали сухим жаром. Сонька остановилась, глядя в неистовое пекло красок. Не часто на закате царил такой хаос застывших молний. Летчик взглянул на часы: – Идем, Соня. Мы и так прозевали последний автобус. Поздно придешь в интернат – оставят без ужина. – Если бы! Приду – сразу: «Ах, тебе разогревай, ах, тебе персональный ужин». И следят. Попробуй не съесть. Сразу: «Скажу Ивану Антоновичу…» – Но ведь и родители тоже так, правда? Сонька пожала плечами: – Не знаю. У меня нет родителей. Летчик взглянул на нее как-то растерянно, так глядят люди, если ослышались. – Как нет? – Очень просто. Нет и все. А почему для всех это так непонятно? Погибли восемь лет назад, шхуна наскочила на старую немецкую мину. Я их слабо помню даже… – Мы вылетали тогда на поиски. Шхуну разнесло в щепки. В живых не осталось ни одного человека. Значит, там были твои родители… – А откуда мина? – спросила Сонька. – Река вынесла, по-видимому. На Волге шли жестокие бои. Дорога приблизилась к берегу. Летчик остановился у обрыва и снял фуражку. Ветер чуть шевелил его седеющие волосы. Сюда, наверх, в тишину пустыни, долетал мерный шорох темной воды. Едва различимы в ней были красные и голубые струи, но закат уже смешивал краски, примирял волны и скалы, зной пустыни и свежесть моря. Беззвучно кануло в пучину солнце, стали обугливаться облака. А воздух был синим и красным. Наконец стало совсем темно, но дорога еще была отчетливо видна. Справа высились черные скалы, похожие на столбы, а за ними – ночь. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|