Дочь черного доктора   ::   Рид Майн

Высокий, худощавый, с несколько угловатыми движениями, желтоватым цветом лица и в черной одежде, — он напоминал средневекового алхимика. Его волосы были с сильной проседью. Лицо, казалось, дышало страстной жаждой знания и тем холодным умом, который убил в нем чувства. Он внимательно осматривал каждый цветок, каждый куст, каждое растение. Но во всех его движениях была осторожность. Он ходил среди этих растений, как зоолог среди змей и диких зверей.

Если этот мрачный садовник хотел оторвать сухой лист или обрезать ветку, он делал это не иначе как надев на руки толстые перчатки. А подойдя к огненно-красному дереву, он закрыл особой полумаской нос и рот, как будто растение не оставляло безнаказанным того, кто вблизи хотел полюбоваться его красотой. Приняв эти меры предосторожности, человек в полумаске осторожно коснулся деревца несколько раз рукою и ласковым голосом окликнул:

— Беатриса!

— Я здесь, отец, — послышался чистый девичий голос.

— Иди сюда на минутку, мне нужна твоя помощь! — произнес доктор Теребрицци.

Из портика, украшенного скульптурными изображениями, вышла девушка. Лицо ее было поразительной красоты. Жизнь била в ней ключом, — в ярком блеске глаз, румянце щек, в легких движениях, плавной походке. Джиованни был поражен, ошеломлен, очарован ее красотой. Девушка казалась ему цветком, — самым прекрасным в этом фантастическом саду.

Легкой походкой прошла она по песчаной дорожке, вдыхая аромат цветов.

— Смотри, Беатриса! Смотри, дочь моя! Твои заботы увенчались успехом, мы вырастили настоящее сокровище! — и доктор указал на огненно-красное дерево. — Без тебя я ничего не смог бы сделать. Я не могу сам ухаживать за этим растением, поливать его, потому что, ты знаешь, я рисковал бы жизнью.

— Для меня заботы о нем были наслаждением, — ответила молодая девушка и раскрыла объятия, как бы желая прижать необычайное растение к своему сердцу.

Эта сцена неожиданно оборвалась. Доктор увидел в окне дома молодого студента, молчаливо наблюдавшего за ним, взял за руку дочь и быстро скрылся среди зелени.

Приближалась ночь. Из сада от цветов и растений поднимался аромат, — пряный, сладкий, волнующий. Вечерний ветерок заносил этот аромат в комнату Джиованни. Среди окружающего молчания, обострявшего чувство одиночества, Джиованни казалось, что он видит миражи, как путник в пустыне. Наконец, истомленный, он бросился на кровать. Лучи солнца разогнали страхи и грезы сновидений Джиованни. Теперь он мог более спокойно разобраться во впечатлениях вчерашнего дня.

В конце концов, в этих неизвестных ему растениях нет ничего необычного. Они могли вырасти где-нибудь в Индии или Африке. В благодатном климате Италии, благодаря заботам, они могли хорошо акклиматизироваться. Но странные разговоры этих людей? Доктор — известный ученый, — очевидно, старый чудак, а его красавица дочь просто потворствует из любви его причудам и фантазиям. Что же во всем этом страшного для Джиованни? Нет, все-таки хорошо, что судьба привела его сюда, в этот дом, где он может любоваться необычайным садом, который, казалось, перенесен сюда из Полинезии.

* * *



Разбирая в этот день свои чемоданы, Джиованни нашел рекомендательное письмо отца к профессору падуанского университета Сильвано Баццони. И молодой студент решил познакомиться с ним.

Доктор Баццони оказался очень симпатичным, добродушным и отзывчивым человеком. Несмотря на свои годы, он был большой весельчак. Оставил Джиованни обедать, интересовался его юношескими романами и давал мудрые наставления о том, что молодой студент не должен гнушаться бутылки доброго тосканского вина.

Джиованни, полагая, что два ученых медика, живущих в одном городе, должны быть друзьями или, по крайней мере, хорошими знакомыми, — как бы вскользь упомянул имя доктора Теребрицци.