Шифр X   ::   Хмелевская Иоанна

Мадлен прибыла в Польшу сразу же после вашего бегства на яхте и немедленно установила связь с вашим… другом.

– Не уверена, что это слово сюда подходит, – заметила я.

– Я тоже не уверен. Так вот, ей поручили собрать все сведения о вас. Вы знаете, что никаких сведений не было. Как только вас обнаружили во Франции, ее отозвали, но она не сразу покинула Польшу. А задержалась здесь на свой страх и риск, вызывая тем самым недовольство шефа.

– А кем она, собственно, была? Любовницей шефа?

– И это тоже. Главная же ее роль в гангстерской шайке – выполнять задания, с которыми мужчина не справился бы. Во второй раз она прибыла сюда после вашего бегства из замка Шомон и оставалась до самого последнего времени. Она была уверена, что со своей внешностью добьется всего, но просчиталась. Вот эти записи относятся к самому последнему периоду. Хотите послушать?

– Хочу.

Он что-то покрутил в маленьком магнитофоне, раздался тихий щелчок, и послышался голос, слегка приглушенный шумом двигателя:

– Что случилось?

Вопрос был задан по-немецки. Голос принадлежал женщине.

– Я получил известие…

На сей раз говорил Дьявол. Тоже по-немецки.

– Какое известие? Говори же! Пауза. Слышнее стал шум мотора.

– А что я получу?

– …перестань! Получишь сразу все! Но сначала надо ее найти!

– Она нашлась. Что я получу за то, что сообщу, где она находится.

Пауза.

– Что хочешь? Опять пауза.

– Десять тысяч. И подтверждение о перечислении суммы.

Из-за шума мотора нельзя было расслышать, о чем они говорили дальше. Потом пробился голос Дьявола: —…хочу увидеть эти деньги.

– Хорошо. Завтра получишь подтверждение. Какой банк?

– Лионский кредит.

– Хорошо. Говори!

– Послезавтра… через границу в Колбаскове… бежевым «ягуаром» через Берлин…

– Это точно? Откуда ты узнал?

– Полчаса назад она звонила из Нанси…

Опять усилился шум мотора, трудно было разобрать отдельные слова. Из того, что удавалось понять, можно было сделать вывод, что в машине обсуждался вопрос, как добраться до Колбаскова. Кажется, они договорились ехать на ее машине.

Молча наблюдала я за тем, как представитель Интерпола менял пленку. Противоречивые чувства бушевали во мне. Возмущение и удовлетворение, жалость и отвращение, ненависть, горечь и надо всем этим радостное чувство, что сброшена неимоверная тяжесть.

Опять щелчок, шум мотора и обрывки разговора.

– …вы нарушили условие… – В голосе Дьявола звучала обида.

– В чем дело? – Это был недовольный голос Мадлен. – Деньги ты получил? Получил! Чего тебе еще надо?

– …стреляли. На такой скорости… верная смерть… Опять какие-то помехи.

– …не будь ребенком. – Это говорила Мадлен. – Ты же знаешь, что она должна погибнуть.

– Я ничего не хочу об этот знать! Больше я не могла выдержать.

– Он продал меня за десять тысяч! Чего? Злотых?! Пальмирский знакомый вздрогнул и выключил магнитофон.

– Нет, – спокойно ответил он. – За полмиллиона долларов.

Я немного успокоилась. Что ж, вполне приличная цена. Свинство, наверное, с моей стороны, что я так упорно цеплялась за жизнь. Закурив сигарету, я жестом попросила продолжать прослушивание.

Очень сильно что-то трещало, шумело, но тем не менее удалось разобрать отдельные слова. Сначала они торговались из-за суммы, которая причиталась Дьяволу. Потом он с торжеством сообщил ей информацию о Родопах. При этом скрыл придуманные мной пятнадцать метров вниз, заявив, что о деталях сообщит на месте. Потом я узнала, как именно предстояло мне погибнуть в Пальмирах, и мое живое воображение тут же представило горящую автомашину и меня в ней. Очень неприятно стало. Потом они поссорились – я не поняла, из-за чего. Речь шла о каком-то обмане, но было неясно, чувствует ли она себя обманутой, так сказать, в личном плане, или это был обман служебный.