Дорогой мести   ::   Брэнд Макс

Но в следующую минуту его ноздрей коснулся запах свежеиспеченного хлеба, который прогнал из головы все другие мысли. Двери небольшой харчевни на углу только что открылись, однако еда там была уже приготовлена, поэтому ее запах распространялся по улице. Не раздумывая, мальчик вошел вовнутрь.

И тут же увидел небольшую стойку, заставленную горами домашних пирожков, большими румяными буханками хлеба, бубликами и пончиками, а также подносами, буквально заваленными нарезанными кусками пирогов с разнообразной начинкой.

Джонни Таннеру показалось, будто он узрел разом все земные и небесные сокровища. Одно обстоятельство смущало его — за стойкой стоял мужчина, ростом и худобой напоминающий вора Гарри. У него был орлиный нос и выдающийся вперед, словно выкованный из стали, подбородок. Он пристально смотрел на мальчика светлыми подозрительными глазами. Джонни подошел к нему поближе, достал из кармана нож и положил его на стойку.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался он. — Вы не могли бы дать мне еды взамен этого?

Хозяин харчевни не проронил ни слова. Посмотрел на нож, поднял его и открыл. Попробовал большим пальцем обломанное острие и затупленное лезвие, затем взвесил нож на ладони, словно его ценность заключалась в весе.

В следующий момент, резко вытянув руку, он схватил Джонни за запястье и сжал его, словно тисками. Но мальчик слишком ослаб, чтобы сопротивляться, поэтому покорно позволил перевернуть свою ладошку вверх.

Мужчина пристально вгляделся в его мозоли и волдыри между пальцами, после чего отпустил руку Джонни, которая повисла бессильной плетью. Задумчиво потерев подбородок, хозяин наконец улыбнулся, но, как показалось мальчику, с издевкой. Положив нож на стойку, он подтолкнул его к владельцу, повернулся спиной и отошел к теплой плите, размещавшейся за прилавком.

Джонни Таннер взял нож и сунул его в карман. В нищенской жизни, которую он вел, ему уже доводилось встречаться с грубостью, однако с таким презрением еще никто никогда не отказывал. Он давился от обиды.

Она уже была готова вырваться из его сдавленного горла, когда длинная сгорбленная спина хозяина харчевни распрямилась, и он развернулся к мальчику с большой миской каши и кувшином молока в руках. Поставив их на прилавок, подтолкнул к Джонни.

— Постойте, — пролепетал тот, с трудом обретая дыхание. — Неужели это все для меня, сэр?

Мужчина только пожал плечами, взял ложку сахарного песка и посыпал им кашу.

Джонни больше не мог терпеть. Все его внутренности сжала судорога. Изо рта потекли слюнки. Нетерпение почти ослепило его. Схватив миску, ложку и кувшин с молоком, он уселся за ближайший стол и стал есть так, как никогда не ел прежде. Каша была из пшена крупного помола, а на поверхности кувшина с молоком плавал толстый слой сливок. Для мальчика это был дар богов с Олимпа, но, проглотив несколько первых ложек, он стал себя контролировать. Как много и как быстро следует есть тому, кто слишком долго голодал?

Он вопросительно поднял глаза на мужчину за стойкой, но тот ответил ему таким хмурым и злобным взглядом, что Джонни не осмелился и слова сказать. Поэтому спокойно и методично добрался до дна миски и опустошил кувшин до последней капли. Потом минутку посидел в оцепенении с полузакрытыми глазами, словно объевшаяся змея, заглотившая за один раз недельный запас провизии. Наконец встал и отнес миску к стойке.

— Мне бы хотелось заплатить вам, но у меня ничего нет, кроме ножа, — сказал он.

Хозяин харчевни, не взглянув на него, молча смел грязную посуду со стойки и промолчал. А поскольку к нему уже устремился поток посетителей, требующих, чтобы их накормили, Джонни вышел на улицу.

Где это он читал, что гостеприимство на Диком Западе не добродетель? Гостеприимство там в порядке вещей.

Но все равно юный Джонни был тронут.