Джон Кипящий Котелок   ::   Брэнд Макс

Я уж подумал, что он наделает в штаны, но не тут-то было. Парень на секунду призадумался, а потом спокойно ответил:

— У меня нет привычки ввязываться в драки с незнакомыми людьми. Просто хотел тебя предупредить, что донимать Сэма мы не позволим.

Чувствуя его правоту, я понимал, что поступаю как неотесанный грубиян. От стыда меня прямо-таки охватила дрожь — в душе, разумеется, не в коленках, — но спросить постарался спокойно:

— Как тебя зовут?

— Том Кеньон.

— Так вот, Кеньон! — продолжил тогда. — Ты сказал куда больше, чем я готов выслушать.

Тут парень повел себя до крайности странно — повернулся к друзьям:

— Как вы думаете, братцы, он, часом, не специально прислан, чтобы со мной поцапаться?

— Специально, не специально — какая разница? — ответил один из их компании, глядя на меня голодными глазами, будто хотел сожрать живьем.

— И то правда, — вздохнул Кеньон, — все равно деваться некуда. — И сделал шаг в мою сторону: — Чего ты от меня хочешь?

— Хочу узнать, какого цвета у тебя внутренности, — пояснил я, — мне уже не терпится на них посмотреть.

— Ах ты, собака! — взревел он и ударил меня по левой скуле.

Другой на моем месте отшатнулся бы, помянул его матушку и полез в кобуру. Но как говорил мой отец — иногда я думаю не головой, а руками. Поэтому и ответил мистеру Кеньону левым крюком, который едва не снес ему голову с плеч. Затем подался вперед, чтобы правой заехать ему по ребрам, но он уже был на полу; его затылок припечатался к стойке, а глаза помутнели от морской болезни. Так что драка закончилась, не успев начаться.

В задоре я стал вести себя еще глупее. Развернулся к его дружкам и принялся бессвязно объяснять, что готов уложить всех сразу, причем с радостью, поскольку у меня страшно чешутся руки, и ничто не доставит мне большего удовольствия, чем навсегда выбить бойцовский дух из этого никудышнего городка.

Однако прекратил ораторствовать раньше, чем предполагал, — что-то в лицах слушателей заставило меня слегка попридержать коней. Один из парней подошел к Кеньону и помог ему подняться. Остальные сидели неподвижно, не сводя с меня глаз.

Когда я сделал паузу, самый старший из них поинтересовался:

— Как мы с ним поступим, ребята?

— Только побыстрей совещайтесь! — потребовал я.

— Молчал бы ты лучше! — осек меня старший. — И не шевелись, пока мы не приняли решение. Попробуй хоть шаг сделать! Хоть полшага!

И, ей-богу, он не шутил. Видно было, попробуй я хоть немного двинуться — на меня обрушится град свинца из четырех-пяти стволов. При этом я внезапно понял, что эти парни стоили большего, чем можно было дать по их одежонке. То были серьезные, видавшие виды люди, которые съехались в Эмити ради дела — разведения скота или поиска золота, а вовсе не ради праздной охоты за приключениями. Втихомолку я проклял себя за то, что с ними поссорился. Много месяцев искал себе подобную компанию, а когда нашел, вот так сглупил и опозорился. И в глубине души очень желал, чтобы темнокожий бармен, а заодно с ним весь расовый вопрос провалились в ад!

— Ну что ж, — заявил между тем бодро, — кажется, у вас, джентльмены, все козыри на руках.

— Правильно, — подтвердил один, помоложе. — И мы собираемся ими сыграть. Благодари Бога, дружище, что Питер Грешам в отъезде. Будь он здесь, тебя бы отделали по первое число, чтоб другим неповадно было.

Его поддержал старший:

— Если б ты был пьян, тебе бы еще нашлось какое-то оправдание. Но ты опьянел от одной своей наглости. Впрочем, мы тебя отпустим, если уберешься из города немедленно.

— И чтобы духу твоего здесь больше не было! — добавил третий.

— Ладно, ваша взяла, — пришлось мне признать. — Я, видно, не с того начал. Согласен, что был не прав.