Гибель Карфагена   ::   Сальгари Эмилио

 — Прощай, Фульвия!

И когда маленький отряд, сойдя с гемиолы, умчался в город, Фульвия тяжело вздохнула.

— Прощай, Хирам! — прозвучал чуть слышно ее полный тоски голос. Она отвернулась и с опущенной головой и полными слез глазами пошла в каюту.

— Он любит Офир! Он любит ее больше жизни! — чуть слышно шептала она.

А тем временем Хирам, думая о своем, ехал по обезлюдевшим улицам Карфагена. Дом, к которому он направился, принадлежал одному из влиятельнейших горожан, старому Гермону, отчиму Офир. Это было типичное здание той системы, которая была унаследована обитателями Карфагена от финикиян. В доме было семь или даже восемь этажей, которые образовывали своего рода пирамиду; каждый этаж опоясывала крытая галерея. Карфагеняне любили, чтобы из окон открывался вид на море.



IV. РОКОВОЕ СВИДАНИЕ

Добиться свидания с Офир Хираму было нелегко: нельзя в жилище Гермона, переполненное слугами и охраняемое целым отрядом воинов, проникнуть обычным путем.

Но это не остановило старого соратника Ганнибала: на первую террасу вскарабкался с ловкостью кошки Сидон-гортатор, который нашел сброшенную кем-то при их приближении к дому веревку с узлами, которая должна была послужить лестницей. За ним и Хирам поднялся на террасу. Четыре моряка остались на улице ждать возвращения Хирама и Сидона.

На террасе гостей поджидала любимая рабыня красавицы Офир, и, следуя за нею, Хирам прошел, никого не встретив, в покои люби мой.

Увидев Офир, Хирам забыл два года разлуки, два года тоски и мучений в изгнании. Все исчезло, все растаяло, когда его полному любви взору предстало нежное лицо любимой, когда он услышал ее ласкающий голос и прикоснулся к ее трепещущей руке. Им надо было так много, так бесконечно много сказать друг другу, — и их вопросы скрещивались, их ответы встречались, а глаза говорили друг другу: «Люблю тебя! Без тебя моя жизнь — печаль!».

Однако свидание длилось лишь несколько минут: стоявшая на страже рабыня Офир прибежала предупредить Хирама, что, кажется, Гермон, собирается прийти в покои Офир.

— Я убью его! — схватился за меч воин.

— Только не это! — остановила его Офир. — Ты забываешь, что он взял меня в дом, когда я осталась беспомощной сиротой. Он был мне как отец.

— Но он хочет отдать тебя другому. Ты — невеста Тсоура!

— Я не люблю его! Я люблю тебя, одного тебя! И я уйду с тобой, как только ты позовешь меня! Но знай, отчим хочет отвезти меня на свою виллу в Утике.

— На свадебный пир? — горько улыбнулся Хирам.

— Если ты опоздаешь, я… я умру, но не выйду за того, кого ненавижу!

— Я приду! — отозвался Хирам, покидая покои любимой и следуя за указывавшей ему дорогу к бегству рабыней.

— Прощай! — сказала, провожая его Офир. Через минуту он уже был на террасе, где его дожидался верный Сидон с мечом в руке, а еще через несколько минут оба спустились по веревке на улицу, где их поджидали моряки с гемиолы.

— Слава богам! — сказал один из них. — Мы уже не знали, господин, что и делать, и дважды подавали тебе сигнал тревоги.

— Что случилось? — нахмурился Хирам.

— Мы заметили каких-то людей, тенями скользивших вдоль стен, пробиравшихся к выходу из этой улицы. Кажется, они были вооружены.

— Гермон, который боится самого слова «меч», приготовил засаду? — резко и вызывающе засмеялся Хирам, вынимая из ножен свой меч. — Посмотрим же, как воюет благородный Гермон. Вперед, друзья!

Маленький отряд едва успел сделать несколько шагов, как Хирам круто осадил лошадь: несколько стрел просвистело в воздухе над его головой.

— Стой! — прозвучал из темноты повелительный голос.

— Мы — в ловушке! — крикнул Сидон. — Смотри, господин!

Они перекрыли улицу.