Голубая портьера   ::   Хаггард Генри Райдер

Принадлежа к тем людям, в которых любое ожидание вселяет беспокойство, он принялся рассматривать картины и фарфор и даже приблизился к паре очень тяжелых, голубых бархатных портьер, которые явно сообщались с другой комнатой, и заглянул через них в значительно более просторное помещение, где стояла мебель в чехлах, напоминавших приведения.

Эта печальная картина заставила его отступить, и, в конце концов, он замер на коврике перед камином и стал ждать. «Не рассердится ли она на меня за этот непрошенный визит? – спрашивал он себя. – Не напомнит ли он ей о том, что ей хотелось бы забыть. Но может быть, она и так все забыла – ведь сколько времени прошло. Интересно, сильно ли она изменилась? А может, он ее не узнает? Возможно.» Тут он поднял глаза и увидел, как, выступая из голубых бархатных складок, появилась Мадлена во всем блеске и великолепии красоты, без малейших следов возраста, по крайней мере в этих тусклых ноябрьских сумерках. Она стояла перед ним, чуть приоткрыв красиво очерченный рот, словно собравшись сказать что-то, а во взгляде больших темных глаз таилось смутное любопытство и грудь ее слегка вздымалась, словно от волнения.

Бедный Бутылкин! Одного взгляда оказалось достаточно. Не пристать ему к благословенной гавани развеянных иллюзий. Через пять секунд он уже был далеко в море – и много дальше, чем прежде. Когда она осознала, кто стоит перед нею, она слегка опустила глаза – и он увидел загибающиеся кверху ресницы, закрывавшие полщеки, и сделал шаг навстречу.

– Здравствуй! – тихо сказала она, протягивая ему свою тонкую, прохладную руку.

Он взял эту руку и пожал ее, но сказать ничего не мог, хоть убей. Ни одна из заранее приготовленных речей не приходила в голову. Однако жестокая необходимость сказать хоть что-нибудь висела над ним.

– Здравствуй! – воскликнул он, рванувшись вперед. Сейчас – сейчас очень холодно, да?

Это замечание прозвучало, как признание в полном и анекдотическом фиаско, так что леди Кростон не могла не рассмеяться.

– Я вижу, – сказал она, что ты так и не преодолел свою робость.

– Столько времени прошло с тех пор, как мы не виделись, – выпалил он.

– Я очень рада видеть тебя, – последовал ее простой ответ. – Теперь присаживайся и поговорим. Расскажи мне все о себе. Стоп – прежде, чем ты начнешь – одна любопытная вещь. Знаешь, прошлой ночью я видела сон о тебе – такой странный, болезненный сон. Мне снилось, что я сплю в своей спальне – так оно и было на самом деле, – дул сильный ветер и хлестал дождь – и все это тоже именно так и было – так что ничего удивительного в этом нет. Но тут и начинается самое удивительное. Мне снилось, что ты стоишь под дождем и ветром и глядишь на меня, словно ты совсем рядом. Я не видела твоего лица, потому что ты стоял в темноте, но знала, что это ты. Потом я внезапно проснулась. Сон был таким ярким. А теперь ты пришел ко мне после стольких лет.

Он неловко приподнял ноги. Ее сон напугал его – что не удивительно. К счастью, в этот момент в комнату вошел величественный лакей и, сервируя чай, спросил, нужно ли зажечь свет.

– Нет, – сказала леди Кростон, – только подбросьте немного поленьев в камин. Она знала, что лучше всего смотрится в полутьме.

Затем, когда она подала ему чаю, умилив его тем, что до сих пор помнит о его нелюбви к сахару, стала его допытывать о походной жизни.

– Кстати, – проговорила она, – может быть, ты мне расскажешь эту историю. Несколько дней назад я купила для своего мальчика одну книгу (у нее было двое детей) – про бравые подвиги и все такое, и там был рассказ про добровольца в Южной Африке (имя его не упоминалось), который очень заинтересовал меня. Ты что-нибудь слышал про это? Дело было так: один офицер командовал фортом, где стояли войска, которые должны были вести боевые действия против вождя местного племени.