Грамота самозванца   ::   Посняков Андрей

Прогуливать лекции в университете, конечно же, не хотелось, не для того их послал во Францию государь Борис Федорович… Впрочем, не их послал, а совсем других юношей, вместо которых – так уж вышло – уехали Иван с друзьями. Волею обстоятельств, спасаясь от страшного предательства и смерти. Французский посланник Андрэ де ля Вер был очень доволен юношами и честно доставил их в Париж, пред очи короля Генриха – Анри, как называли своего властелина французы. Бородатый и волосатый Генрих оказался весьма смешливым и склонным к решительным действиям, враз определив ребят в Сорбонну, как и просил царь Борис в сопроводительной грамоте. И вот уже с осени Иван, Прохор и Митрий – студенты юридического факультета Сорбонны. Владевший французским языком Митрий еще в пути обучал говорить сотоварищей, в чем преуспел, по крайней мере, в отношении Ивана. Что же касается Прохора – бывшего молотобойца и знатного кулачного бойца, – то тому иностранная речь давалась с большим трудом, что, впрочем, отнюдь не мешало ему подмигивать зеленщицам, цветочницам и прочим парижским «les femmes», добиваясь вполне определенных успехов.

Предательство, страшное предательство собственного начальника – дьяка разбойного приказа Тимофея Соли – вынудило Ивана и верстанных им же на службу Прохора с Митрей бежать из Москвы, воспользовавшись сложившейся ситуацией: царь Борис хотел отправить на учебу в дальние страны нескольких отроков, а вот те никуда отправляться не хотели. Иван предложил поменяться – что и сделали. Путь до Парижа оказался неблизким, а впечатлений было столько, что дух захватывало! Польша, германские земли: небольшие уютные городки, таверны, незнакомый уклад жизни – все это сильно интересовало Ивана и Митрия. Что же касается Прохора, то тот сразу же предложил поскорее бежать – податься на юг, к казакам.

– Если они нас там примут, эти казаки, – насмешливо откликнулся Иван. – К тому же не забывайте – мы с вами на государевой службе. И пусть сейчас мы оболганы и вынуждены бежать, но настанет день возвращения – ведь предательство должно быть раскрыто! Полгода—год – и можно будет вернуться в Москву. Враги забудут о нас, а мы возникнем, словно из небытия – явимся пред очи государя, как вернувшиеся из обучения!

– Полгода? Год? – в ужасе воскликнул Прохор. – Что же мы будем делать все это время здесь, на чужбине?

– А то же, что должны были делать те парни, место которых заняли мы, – учиться! Да-да, учиться и перенимать новое. Не зря же их посылал государь! Значит, и мы должны оправдать доверие…

– Но нас же считают разбойниками, лиходеями, ворами!

– Так говорит Тимофей Соль, купец Акинфий и их подручные – но не Россия, которой мы служим… вернее – служили. Так послужим же и здесь, благо есть возможность кой-чему поучиться. Поучиться тому, чему мы никогда бы не научились дома!

Так вот решили в пути. И стали учиться. Не только для себя, но в первую голову – для-ради Отечества.

И вот теперь… Прогулять лекцию? Так богослов Мелье и в самом деле зануден, а от лекций его не больно-то много пользы… Впрочем, Митьке нравится… Вот пусть и сидит, слушает.

– Эй, Иван, ты там не заснул часом? – въедливо осведомился Жан-Поль.

– Да не заснул – думаю.

– Ну, и чего надумал?

– Черт с ним, с этим занудой Мелье.

– Правильно! Пошли-ка лучше пройдемся.

– Пошли. А куда пойдем?

– Для начала – в таверну, что на улице Зеленщиков, ну, в ту, что принадлежит хромому Ферни.

– Знаю! Но это ж не близко – почти у Гревской площади.

– Да, далековато, – согласился Жан-Поль. – Зато вино там хорошее и, что самое главное, недорогое. У тебя найдется несколько су?

– Да пожалуй, найдется.

– Во! И у меня звенит в кошеле кое-что. Погуляем!

Иван быстро натянул на рубаху узкий камзол из тонкого синего сукна с длинными – по новой моде – разрезными рукавами и воротником-жерновом.