Гвен Винн. Роман реки Уай   ::   Рид Томас Майн

Если бы не развевающаяся юбка, ее легко принять за юного корабельного гардемарина, на щеках которого только показался пушок, того самого, который «находит милых в каждом порту».

Наряд мисс Лиз меньше напоминает о море: она только набросила поверх утреннего платья пальто обычного типа, а на голову надела неаполитанскую шляпу с плюмажем. Тем не менее наряд ей очень к лицу, особенно разбойничий головной убор поверх тонких черт лица и кожи, смуглой, как у дочерей юга.

Девушки уже направились к лодочному причалу, когда обнаруживается препятствие – не для Гвен, а для ее спутницы.

– Мы забыли о Джозефе! – восклицает мисс Лиз.

Джозеф – старинный слуга семейства Винн, в семейных делах он выступает во многих обличьях, в том числе в роли лодочника. В его обязанности входит забота о «Гвендолин»; лодка должна быть всегда на причале, со всеми принадлежностями, готовая к плаванию; Джозеф должен грести, когда молодая госпожа отправляется на прогулку по реке, или перевозить на другой берег кого-нибудь из членов семьи; последнее бывает нередко, потому что вверх и вниз по течению на много миль нет ни одного моста.

– Нет, не забыли, – отвечает на восклицание спутницы хозяйка Джозефа. – Я хорошо о нем помню, слишком хорошо.

– Почему слишком хорошо, – чуть удивленно спрашивает девушка.

– Потому что он нам не нужен.

– Но, Гвен, ты ведь не собираешься плыть одна?

– Собираюсь и сделаю. Почему бы и нет?

– Мы раньше так никогда не делали.

– Есть причины, почему бы не сделать сейчас?

– Но мисс Линтон это не понравится, она может даже рассердиться. К тому же, ты знаешь, на реке может быть опасно.

Гвен ненадолго замолчала, как будто обдумывала услышанное. Она не думает об опасности. Гвен не их тех, кто легко пугается. Но мисс Линтон – ее тетушка и, как уже говорилось, ее законный опекун до совершеннолетия, глава дома; она старшая в семье, хотя и пользуется своей властью очень мягко. Именно сейчас не стоит ее сердить, и мисс Винн не намерена это делать. Напротив, она предпочитает схитрить. Думая об этом, она отвечает:

– Наверно, мы можем взять его с собой; хотя меня это раздражает, и по ряду причин.

– По каким? Я могу узнать?

– Конечно. Во-первых, я могу грести не хуже его, если не лучше. А во-вторых, мы не можем и слова сказать друг другу так, чтобы он не услышал; а это плохо и иногда очень неудобно. Мне известно, что старый скряга – неисправимый сплетник и болтает по всему приходу; мне бы хотелось, чтобы с нами был кто-нибудь другой. Какая жалость, что у меня нет брата! Он бы поплыл с нами. Но не сегодня .

Главная причина остается невысказанной. В предполагаемой водной экскурсии Гвен не нужен спутник мужского пола, и прежде всего не брат. И Джозефа она тоже не возьмет, хотя выразила на это согласие и попросила спутницу позвать его.

Когда девушка направляются на конюшню, где обычно проводит время перевозчик, Гвен задумчиво говорит себе самой:

– Я возьму Джозефа только до лодки, но ни ярд дальше. Я знаю, что его удержит, – не хуже пойнтера, у которого в шести футах от носа куропатка. Кстати, с собой ли у меня сумочка?

Она роется в карманах морского бушлата и, к своему удовлетворению, находит то, что искала.

К этому времени мисс Лиз вернулась и привела с собой разговорчивого Джозефа, старого слугу респектабельного семейного типа, которому около шестидесяти лет.

После недолгих расспросов относительно состояния лодки, ее весел и рулевого устройства все трое направляются к причалу.

Спустившись в самый низ лестницы, ведущей к реке, хозяйка Джозефа поворачивается к нему и говорит:

– Джо, старина, мы с мисс Лиз отправляемся покататься; но день сегодня прекрасный, вода гладкая, как зеркало, и тебе не нужно плыть с нами. Подожди здесь нашего возвращения.

Почтенного слугу это предложение застает врасплох.