Искатели золота   ::   Лори Андре

 — Неужели это правда, вы позволяете мне быть вашим помощником? Какое счастье! Я не уступлю моего места никому, даже за золото всего Трансвааля. Ты увидишь, Колетта, и вы все увидите, какие мы покажем вам чудеса! Вы не поверите своим глазам и не будете знать, наяву это или во сне!

— Вот уж он начинает свое заманивание! — сказал доктор. — Уймите ваш пыл, Жерар; после такой громкой рекламы мои скромные фокусы покажутся совсем ничтожными.

— Ах! чего вам бояться? — вздохнула Колетта, которую преследовала ее соната, точно кошмар. — Представьте себе, доктор: капитан и мама, все решили, что я должна сыграть сонату «Clair de lune»; но чем больше я работаю над ней, тем меньше она дается мне. Я так боюсь надоесть всем!..

— Выбор кажется мне прекрасным, — сказал доктор серьезно, — и, что касается меня, то я буду в восторге прослушать такое дивное произведение.

— Да, если бы оно было порядочно сыграно, то конечно!

— Знаешь что, — вмешался Жерар, — вывеси над пианино объявление с просьбой «извинить ошибки исполнительницы из уважения к цели».

— Ошибки! вы бы лучше подумали о своих собственных ошибках, Жерар, о тех промахах, которые мы вместе с вами натворим! — сказал доктор Ломонд.

— А! уж этого-то мне бояться нечего! — проговорил Жерар с уверенностью. — Зачем себя унижать напрасно; я убежден, что мы преподнесем им «самое лучшее блюдо»!

— Подумайте, какое тщеславие! — сказала Колетта. — А ведь он прав! Хорошо, что хоть вы-то заинтересуете зрителей и доставите им удовольствие.

— Вы в этом отношении счастливее нашего, — ответил доктор и мысленно добавил: «Достаточно взглянуть на это очаровательное лицо, выражающее такой наивный страх не понравиться, чтобы остаться довольным ее игрой, какова бы она ни была. «

Таким образом шли долгие беседы, споры и соображения. Наконец, после всех переговоров артистов-любителей, наступил торжественный час. Большая часть программы прошла без особенного успеха, но довольно гладко.

Два матроса внесли на сцену белый деревянный столик, на котором были поставлены графин с вином, стаканы и еще несколько вещей. Ломонд и Жерар, выйдя из публики, взошли на эстраду.

Высокий, стройный блондин в безупречном костюме, доктор производил впечатление властного и незаурядного человека; и все-таки среди публики нашлась кумушка, которая начала критиковать его, находя его внешность не соответствующей «настоящему» фокуснику, а его приборы — незначительными.

— Это Мартина пускается в рассуждения! — проворчал Жерар, лицо которого сияло от радости и заранее предвкушаемой победы. — Но мы поразим ее!

— Вот графин, в котором смешали воду с вином! — начал доктор слегка насмешливым тоном. — Не возьмется ли кто-нибудь определить, в каких количествах сделана смесь?

— Попробовав, я сразу могу определить! — вызвался длинный и толстый субъект, который незадолго перед тем разыгрывал на флейте невинные мелодии.

— Жерар, потрудитесь наполнить этот стакан и передать его.

Толстяк попробовал и прищелкнул языком.

— Превосходное Понте-Кане! — объявил он. — Жаль, что в него подлили воды на треть.

— Мы можем проверить, правильно ли вы определили дозу примеси! — сказал Ломонд. — Жерар, наполните, пожалуйста, эти стаканы.

Жерар взял графин и вылил содержимое в три стакана.

— Я могу вас поздравить, милостивый государь, с тонкостью вашего вкуса, — продолжал доктор, — вы совершенно верно определили пропорцию примеси. — Действительно, один из стаканов оказался наполненным чистой водой, в других же двух было вино.

Все ахнули.