Изгой   ::   Портер Дональд Клэйтон

Но разве можно в такой прекрасный день забивать голову неразрешимыми задачами? Прохладный воздух благоухал сосновой смолой и цветами, сквозь листву деревьев пробивались теплые лучи солнца, и все лесные обитатели выбирались из своих нор и укрытий, чтобы погреться на солнышке. Маниту не оставят Ренно, они поведут его предназначенной дорогой, посылая пророческие сны, как делали до сих пор. Сегодня Ренно решил отдохнуть и потому взял с собой привычное оружие сенеков вместо английских мушкета и пистолета, с которыми тоже обращался довольно искусно. Но в умении владеть луком, томагавком или ножом никто не мог сравниться с молодым воином, кроме Гонки.

На узкой тропе Ренно остановился и оглянулся: сзади шел Эличи. Младший брат был ниже ростом и не так широк в плечах, как Ренно, но уже заслужил честь называться воином. Лица братьев ничего не выражали, но каждый ощущал взволнованное состояние другого. Колонисты в подобной ситуации болтали бы о своих переживаниях, но индейские воины умели выражать свои мысли и чувства без слов.

Братья снова тронулись в путь, внимательно осматривая каждый отрезок тропы, каждый куст, прислушиваясь к малейшему шороху. Потом Ренно снова остановился и показал брату на два небольших пятна – жухлая осенняя трава была слегка примята, здесь прошел олень.

Эличи едва заметно кивнул.

Неподалеку находился солончак, куда часто приходили полакомиться олени; братья, замедлив шаг, повернули к нему. Ренно вытащил стрелу из колчана и вставил ее в лук, то же самое сделал и Эличи. Свежий осенний ветерок дул им в лицо, значит, животное не почувствует запаха человека.

Солончак располагался у подножия скалы высотой всего пятнадцать футов. Братья остановились и осторожно выглянули на поляну, но оленя нигде не было видно. По примятой траве они определили, что он ушел с поляны совсем недавно.

Ренно и Эличи вышли из укрытия. Вокруг стояла такая тишина, что жужжание пролетающего насекомого казалось громом.

Вдруг Ренно замер. Острым зрением он уловил едва заметное движение на вершине скалы и тут же понял, почему ушел олень.

Огромная дикая кошка приготовилась к прыжку и хищно оскалила пасть. Это был могучий зверь серого окраса со светло-коричневыми полосами, на правом боку зияла большая рана – видимо, совсем недавно кошка с кем-то дралась не на жизнь, а на смерть. Разъяренная и голодная, она не сводила горящего взгляда с Эличи.

Времени предупредить брата у Ренно не было. Кошка уже прыгнула, выпустив когти и прижав уши к голове.

Ренно поднял лук, прицелился и выстрелил так быстро, что стрела настигла кошку, пока та была еще в воздухе. От удара кошка слегка отклонилась от цели и рухнула на землю почти рядом с ошарашенным Эличи. Несмотря на рану, она угрожающе скалила зубы и рычала.

Ренно, не теряя времени, двинулся к кошке, чтобы добить ее. На ходу он достал стальной английский нож, единственное оружие белого человека, которое было при нем, и осторожно приблизился к зверю.

Кошка снова зарычала и попыталась подняться. Стрела прочно засела в боку, мех вокруг был залит кровью. Ренно остановился, понимая, что кошка готовится к последнему отчаянному прыжку. Стальной нож сверкнул в воздухе и по самую рукоятку вонзился в горло хищнику.

Эличи на мгновение опустил голову.

– Я в долгу перед тобой, брат, – промолвил он.

– Ты бы сделал для меня то же самое, – ответил Ренно. Шкура кошки была совершенно испорчена, поэтому Ренно решил оставить добычу стервятникам. Через день-другой от зверя останутся лишь кости.

С вершины скалы до него донесся чуть слышный шум. По всей видимости, кошка была не одна. Братья вернулись под прикрытие деревьев и медленно стали пробираться к вершине по пологому склону.

К удивлению Ренно и Эличи, на самом краю обрыва валялись невероятно изуродованные туши трех взрослых диких кошек.