Королевская охота   ::   Ашар Амеде

Аннотация: Роман «Королевская охота» переносит читателей в последние годы царствования короля Людовика XIV. Множество опасностей выпало на долю главного героя повествования, благородного маркиза Эктора-Дьедонна де Шевайе, привыкшего без боязни смотреть в лицо и врагам на поле брани, и интриганам высшего света.

---------------------------------------------

Амеде Ашар

Королевская охота

ГЛАВА 1. ЛАЦЦАРОНИ

В начале сентября 1706 г. под полуденным осеннем небом двое господ благородной наружности, ведя мирную беседу, прогуливались вдоль расположения французских войск, густым кольцом окруживших итальянский город Турин. Привел их туда грозный герцог де Лафейяд.

Хотя город и был окружен со всех сторон, не похоже, что его население было сильно этим обеспокоено. Да и с чего беспокоиться? В стенах не видно ни одного пролома, а в городе — дымящихся развалин. Ничто не демонстрировало хоть малейшего желания его светлости герцога Савойского сдать город. Из бойниц грозно выглядывали разверзшиеся пасти пушек, штыки часовых не без самодовольства поблескивали из-за стен, а гарнизонные барабаны и трубы сами не дремали и, черт их побери, другим спать не давали. Когда же время от времени сверкала молния выстрела и гремел пушечный гром, рассеивались последние сомнения в том, что туринское войско и не думает сдавать позиции.

Правда, осаждающие вроде бы тоже не спали: едва до них долетало из города ядро, как они отвечали тем же. Заканчивалось все это тем, что кое-где вздымалась земля, а с нею валилась какая-либо часть крепостного вала. Глядишь, при этом на одной из сторон исчезали из виду один-два человека, и на том все кончалось.

Следовало бы однако признать, что расположившаяся вокруг Турина армия французов представляла собой довольно-таки странное зрелище. В пределах лагеря, к примеру, не наблюдалось никаких перемещений. Да никто и не знал, откуда и куда следовало продвигаться. Отдавались неверные приказы, которые ещё хуже исполнялись. Никто не в состоянии был предвидеть события и никто не умел избавиться от их отрицательных последствий. Все полагались на удачу. Батареи располагались как попало, а караульные посты — того хуже.

Лафейяд, ведший осаду до прибытия в армию герцога Орлеанского, изнурял свое войско бессмысленными атаками противника, открыто над ним насмехавшегося. В общем, все выглядело так, будто осадой руководил совершенно бездарный военачальник.

И вот, из-за всего этого удручающего беспорядка такой обязательный спутник храбрости и уверенности в себе, как веселье, покинул осаждавших. Среди них не было слышно песен, не видно было радостных и шумных забав. Все работы велись лениво, пушки заряжались без всякого усердия. Изредка лишь часовые молча провожали прыгающие у них на глазах пушечные ядра и также молча продолжали маршировать. Можно сказать, что армией овладел восточный фатализм.

Но вернемся к прогуливавшимся господам. Старшему из них было лет тридцать, младшему — двадцать пять. Оба обладали непринужденными манерами, свойственными лицам из высшего общества. Тот, что помоложе, смотрел по сторонам с видимым удивлением, точь в точь, как это делают вновь прибывшие на место. Старший же только улыбался. Его спокойный и даже несколько горделивый вид выдавал вельможу. Зато поведение младшего резко с ним контрастировало. Он, подобно раннему петушку, говорил с жаром и без всяких причин звенел шпорами.

— Проскакать вовсю тридцать лье по убийственным дорогам, — вещал он, — лишь затем, чтобы найти здесь все в таком жалком состоянии! Боже мой, да если бы я тащился на черепахе дядюшки Лафонтена, то и тогда приехал бы слишком рано! А ведь в Марли только и говорят, что о ваших подвигах.