Маяк на краю света   ::   Верн Жюль

Командир Лафайет позвал к себе Васкеца и Джона Дэвиса и спросил:

— Почему вы зажгли так поздно огонь на маяке, Васкец?

— Он не зажигался уже целых девять недель, — отвечал Васкец.

— Девять недель? Но почему? Где ваши товарищи?

— Фелипе и Мориц убиты! Через три недели после отплытия «Санта-Фе» на маяке остался один я.

И Васкец рассказал о событиях, разыгравшихся на Острове Штатов.

Выслушав рассказ Васкеца, капитан Лафайет крепко пожал руку ему и Джону Дэвису, которые так смело, так самоотверженно помогли «Санта-Фе» войти в бухту до отплытия шхуны, и в свою очередь рассказал, как рассыльное судно заметило за час до заката солнца Остров Штатов.

Еще утром командир Лафайет определил по карте положение судна. Последнему оставалось держать курс прямо на мыс Сан-Хуан, чтобы подойти к нему еще засветло.

В самом деле, уже смеркалось, когда командир Лафайет увидел вдали восточный берег острова с его высокими, поднимающимися амфитеатром холмами. До мыса оставалось всего около десяти миль, и капитан рассчитал, что будет в бухте часа через два.

В это самое время Джон Дэвис и Васкец заметили «Санта-Фе». Одновременно увидел судно и стоявший на галерее маяка Каркант. Он тотчас же сказал об этом Конгру, который начал спешно сниматься с якоря, чтобы выйти из бухты раньше, чем придет «Санта-Фе».

А рассыльное судно шло между тем к мысу Сан-Хуан. На море было тихо: ветерок чуть-чуть дышал.

До постройки «маяка на краю света» командир Лафайет не решился бы подойти так смело к Острову Штатов или войти в Эльгорскую бухту ночью.

Но он знал, что берег и бухта освещаются маяком, и не нашел нужным ждать до утра.

Итак, рассыльное судно продолжало идти на юго-запад и, когда совсем стемнело, было в какой-нибудь миле расстояния от входа в Эльгорскую бухту.

Судно остановилось, не переводя паров и выжидая момента, когда на маяке зажгут огонь.

Прошел час, а на острове все не зажигали огня. Капитан Лафайет был уверен, что точно определил местоположение судна. Перед ними должна была находиться Эльгорская бухта. Маяк должен был быть совсем близко. А между тем огня на маяке не было видно.

Капитан подумал, что с осветительным аппаратом маяка случилась какая-нибудь беда. Может быть, буря разбила фонарь и повредила стекла иллюминатора? Ему и в голову не приходило, что шайка пиратов напала на сторожей, двоих из них убила, а третий успел бежать.

— Я положительно не знал что делать, — рассказывал командир Лафайет. — Ночь была темная. Войти в бухту я не смел. Приходилось до рассвета оставаться в открытом море. Весь экипаж был охвачен каким-то тяжелым предчувствием. Вдруг в девять часов на маяке зажегся огонь. Должно быть, запоздание было простой случайностью. Я велел развести пары и стал держать курс на бухту. Через час «Санта-Фе» вошел в бухту. В полутора милях от бухточки мы встретили стоящую на якоре и, казалось, покинутую экипажем шхуну. Я уже собирался послать на шхуну несколько матросов, как вдруг на галерее маяка раздались выстрелы. Мы подумали, что экипаж шхуны напал на наших сторожей, а те защищаются. Чтобы испугать нападающих, мы подали сигнал сиреной, а четверть часа спустя «Санта-Фе» стала на якорь.

— И как раз вовремя, капитан! — сказал Васкец.

— Чего я никак не мог бы сделать, — отвечал Лафайет, — если бы вы с опасностью для жизни не зажгли на маяке огня. Теперь шхуна была бы в море. Мы не заметили бы ее выхода из бухты, и пиратам удалось бежать.

Ночь прошла спокойно. На следующий день Васкец познакомился с тремя новыми сторожами, приехавшими на «Санта-Фе».

Еще ночью сильный отряд матросов отправился на шхуну и завладел ею. Если бы не приняли этой меры предосторожности, Конгр непременно попытался бы с отливом выйти в море.